Это жизнь

–Тогда верни машину. Он смеётся.

Прошло две недели. Вадим позвонил Сергею, он приехал на машине с ребятами, забрали машину и доверенность. Родственница бабушки цыганки, соседка Альки, сказала ей:

–Будь осторожна, Аля, бабка не простая, она сказала мне, что разведёт вашу семью. Хочет, что б ты вышла замуж за её сына, а Вадим женился на её дочери. Говорит, зачем им вдвоём столько богатства, их надо развести, а имущество поделить между моими детьми. Алька рассказала всё Вадиму.

–То-то она поила меня вином с холодильника, никому его не давала. Говорит, ты водку пить не будешь, пей вино, это для тебя держу. А меня прям тянет туда, как будто за руку кто-то тащит.

Старую машину Алька продала соседу, за 1 тысячу долларов. Цыган так разбил её, гонял по кочкам, не жалел, не своё ведь. Машине требовался серьёзный ремонт, теперь её дороже не продашь. А купила Алька её Вадиму за 3 тысячи долларов, да ещё столько же денег на её ремонт ушло.

Алька купила металл, наняла соседа, Вадим помогал. Они сняли старую сетку с улицы, сделали нормальный металлический забор. По объявлению заказала, поставила входные металлические двери. Она думала, что, если будет жить одна, не так страшно будет. Вадим позвал Колю, и он сделал на веранде чулан, куда Алька складывала овощи, старые вещи. Альке всё больше и больше стал нравиться её дом, и жить в нём было здорово и удобно. Этот дом и земля. Сбылась её мечта, она была счастлива жить в этом доме, вот бы ещё к нему хорошего хозяина.

ПОГРОМ

Вадим опят позвал гостей. Приехал Сергей с женой и детьми. Осенний день выдался теплый. Они сидели в саду, пили пиво с воблой, Вадим сходил за водкой. Вечером Алька положила им в багажник овощи, яблоки и они уехали. На улице стало быстро холодать, Алька торопилась, помыла посуду, занесла всё в дом, замерзла, присела к Вадиму на диван.

Она принесла и поставила на стол вазу с конфетами, печеньем, шоколадом. Вадим открыл большую плитку Казахстанского шоколада, начал её есть, пихая большие куски в свой большой рот. Как будто это был не шоколад, а простой кусок хлеба, развалившись на диване, он уже был жирный и пузатый. Он презрительно и высокомерно смотрел на Альку.

–И заедала она пряником печатным. Ты похожа на ту старуху, из сказки, о рыбаке и рыбке. Сначала, она попросила корыто, потом хоромы, потом хочу быть царицею. Уж не хочу я быть царицею, хочу быть владычицей морскою, и чтоб золотая рыбка была у меня на посылках.

–Да, я царица, и хочу быть владычицей морскою. Он довольно и высокомерно улыбался.

–А конец этой сказки помнишь? И осталась старуха у разбитого корыта. Смотри, как бы тебе не остаться у разбитого корыта, Вадим.

–Ну что? Чай будем пить? Я так замерзла, на улице уже холодно. И после рыбы пить хочется.

–Ты, что дура? Чай? Сгоняй лучше в магазин, купи пива и водки ещё.

–У тебя есть водка, эту допей.

–Допью и ещё пить буду. Ты, что, мне указывать будешь? Сколько мне пить? Сучёночка. Он схватил Альку за шею, она вырвалась и убежала в сад. Он закрыл двери на ключ, она подёргала дверь.

–Открой. Она начала стучать в двери.

–Открой. В окна стучала.

–Открой. Он выключил свет в доме и не открывал.

Альке хотелось пить, курить, кушать, она выскочила раздетая, было холодно. Она стучала по всем окнам, кричала, она начала стучать сильнее. Разбила стекло в раме, порезала руки в кровь. Она начала бить окна в доме, кричала ему в разбитые окна. Ей хотелось пить после рыбы, курить, ей было обидно, что эта обнаглевшая сволочь не пускает её, в её дом. Она плакала и вытирала слезы разбитыми в кровь руками. Ей было плохо, её тошнило, то ли от злости, то ли от обиды, с голоду, с холода, или от жажды. Окна двойные, рамы не вытащишь.

–Открывай. С волочь, гад. Алька просто кипела от своей злости. Она села на крыльцо и начала плакать от своего бессилия, от несправедливости, от обиды. В мокрые от слез щеки впивались иголки мороза, руки, ноги тряслись от холода, она чувствовала себя куском мяса, которого положили на заморозку. Она обняла колени своими разбитыми руками, собралась в комочек, чтобы хоть как-то согреться, но это не помогало. К соседям не пойдёшь, уже ночь на дворе, да и стыдно, она не привыкла никому жаловаться. Потом Алька подумала, почему она бьёт окна в своём доме. Он там наверно думает, да пусть разбивает окна, это же её дом. Надо было бить его машину, он бы тогда сразу открыл. Надо его хоть припугнуть, может откроет. Алька подошла к дому, и начала кричать в разбитое окно:

–Открывай. Не откроешь, сейчас начну разбивать твою машину.

Алька подошла к его машине, но разбивать её было как-то страшно, это была как-бы чужая машина. Она подумала, надо было с ним тогда не расписываться, а взять и разбить свою машину, а его выгнать, пусть бы жил как хочет, попил бы он тогда без денег то. Алька начала кулаками бить по лобовому стеклу, но оно и не думало разбиваться, она нашла камень и начала тихонько постукивать по машине, чтобы припугнуть его. В окне показалось лицо Вадима, она подбежала и начала кричать в разбитое окно.