Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3

Если про Цуо Су, когда его поймали, у людей были какие-то сомнения, то с Ци Бухао все было ясно, как белый день. Как снаружи он был свинья, так и внутри он был свинья. Все это знали.

Никто только не мог представить, что на руках этого негодяя кровь одиннадцати жертв!

Бай Юй проклинала себя и свою тупость! Почему она раньше не подумала о Ци Бухао?! Кто еще мог так нагло подставить Цуо Су?! Что до Ли Лэ, так Ци Бухао давно положил на нее глаз — он щипал и лапал ее за мягкие места, когда только мог дотянуться. И медное зеркальце со зверями он вполне мог украсть — он же работал во дворе у Бай Юй.

Ненависть поднялась в Учжуне еще сильнее, чем три дня назад, когда судили Цуо Су. Люди топили в ней свою боль и стыд, который чувствовали из-за того, что едва не лишили жизни невинного человека. Напрасно Ци Бухао молил и плакал, и кричал, что это Цуо Су все подстроил. Сян Юй выдал его начальнику уезда, и негодяя казнили в тот же день. У всех на глазах ему отрубили руки и ноги, одну за другой, а потом отрубили голову.

Ничто не может вернуть к жизни погибших, но в природе так заведено с начала веков, что за боль платят болью, а за смерть — смертью. Душам, и живым, и мертвым, нужна справедливость.

Тело Ци Бухао бросили на съеденье диким собакам, а голову закопали, чтобы его злобная душа никогда не смогла ее найти.

Так закончил свои дни негодяй Ци Бухао.

Лун Сян-гун закончил утреннее собрание со своими помощниками и медленно вышел на улицу. Он был в мрачном настроении.

Ему не было жалко Ци Бухао, бесполезный был человек, сплошные неприятности от него. Но все равно Сян Юй не мог поверить, что Ци Бухао, полный идиот, больше полугода убивал людей и был неуловим, а потом так глупо попался.

И еще Цуо Су… Цуо Су не нравился Сян Юю. Он чувствовал, что с этим парнем что-то не так. Сян Юй приказал выдать солдатам, которые его сторожили, по двадцать палок, но все равно никто не мог объяснить, как он, полуживой, связанный на пять узлов, с удавкой на шее, сбежал, не оставив следов, словно злой дух.

С Бай Юй тоже все не ладилось в последнее время. Сян Юй думал, может он был слишком грубым с ней — отнял у нее книги, наговорил лишнего… разломал мебель…

Не ее была вина, что воспитание, которое ей дали, не подходило для благородной госпожи. Она была шаманка и ходила между двумя мирами.

Из дочки Бай не вышло примерной наложницы, но она и так была неплохая, особенно когда смотрела на него своими черными глазами, и в них светились восхищение и доверие.

Сян Юй не заметил, как у него поднялись уголки губ, когда он вспомнил, как дочка Бай сидит у лампы, погруженная в заветы своих мудрецов, подперев щечку крепким кулачком. Или доказывает что-то, сдвинув смешные короткие брови, маленькая и очень упрямая. Или лежит рядом и, как глупый ребенок, копирует выражение у него на лице и смеется.

Ей в последнее время пришлось пережить немало горя.

Он думал, чем бы ее порадовать.

Из драгоценных украшений, которые он ей дарил, она ничего не носила. Она только говорила "О, резьба по кости, работа бэйди…" или "О, настоящий Шу!", потом клала драгоценности в коробочки, куда-то засовывала и больше их никто не видел.

Сян Чжуан сказал, что Бай Юй очень нравятся кусты. Сян ЮЙ мог приказать посадить у нее во дворе хоть десять тысяч кустов, но ему неловко было напоминать ей, как он сам же до этого их выдрал.

Он знал, что больше всего она любит книги и стамески. Он подумал о том, чтобы вернуть ей некоторые из рукописей, которые он отобрал, но это значило пойти на попятный, он не хотел терять лицо перед девчонкой.

Сян Юй поднял глаза к голубому небу и наморщил лоб, потом решительными шагами отправился в северную половину усадьбы.

Конечно, что Ци Бухао поймали, это было очень хорошо. Бай Юй впервые за долгие дни смогла заснуть этой ночью. Но все равно, Цуо Су больше не было рядом с ней, и то, что ему пришлось пережить, темной тенью легло на ее душу.

Бесполезная и одинокая, так она себя чувствовала.

Как птицы улетают с тысячи гор, так люди исчезают, теряются их следы. Нет рядом никого, только моя тень мне подруга.*[158]

Осталась одна, как утлая лодка в штормящем море.

Как отломанная ветка, упавшая на землю.

Бай Юй не знала, что ей делать дальше, некому было ей помочь.

Кто мог помочь, больше не смотрел в ее сторону. Бай Юй вздохнула. Неловко было признаться, она уже привыкла, что Сян Юй орал на нее, ругался, клялся наказать и запереть в холодном дворе, но потом все равно слушал ее и делал дело, как нужно. Вопли генерала Сяна скорее действовали на Бай Юй бодряще, чем обескураживали, они все равно ни в какое сравнение не шли с тяжелой и безмолвной пассивной агрессией, которую Ван Дэкунь выливал на нее много лет днем и ночью.

— Бай-цзи, я вхожу, — послышался за дверями низкий голос.

Сердце у Бай Юй громко стукнуло, и она забыла поклониться.

Сян Юй вошел, нахмурившись.

Служанка Чжу Чжу увидела, что ее госпожа опять ведет себя неприлично и начала таращить глаза из-за спины хозяина.

Сян Юй остановился у стола и посмотрел вниз. Какие-то железки, деревяшки, кисточки… Он постоял молча, разглядывая штуки на столе.