Это было в Калаче

И в самом деле: не успели пройти еще несколько километров по направлению к Карповке, как появились бомбардировщики. Они выстроились в цепочку и с ревом ринулись в пике. Земля содрогнулась от грохота бомб, степь заволокло дымом и пылью.

К счастью, на этот раз успели рассредоточиться, и бригада понесла незначительный урон.

Когда снова двинулись в путь, увидели в степи бегущего навстречу человека. Его задержали и доставили к комбригу. Это был советский капитан.

— Товарищ полковник, — доложил он, — группа 60-го укрепленного района в количестве ста бойцов при двух семидесятишестимиллиметровых орудиях находится в окружении и готова присоединиться к вам.

Пока Ильинов просматривал документы капитана, тот радостно рассказывал другим командирам:

— А мы видим — летят. Ну, думаем, дадут нам жизни сейчас! Ан нет, не долетели и еще кого-то бомбят. Оказывается, вас.

Из дальнейших расспросов выяснилось, что в окружение попала не только группа укрепленного района. В паре километров от нее укрылись в балке курсанты военного училища, рядом с ними — бойцы бригады морской пехоты, еще несколько подразделений помельче. Под командованием Ильинова, как старшего среди других по званию, собрались, таким образом, довольно внушительные силы, и это вселяло надежду на успех прорыва.

Вот почему, когда командование армии предложило по рации выслать на помощь бронепоезд, комбриг отказался:

— Там, в городе, вам он нужнее.

Двигались к Карповке несколькими колоннами. Впереди шел головной отряд с двумя сорокапятимиллиметровыми пушками, прицепленными к автомашинам. По бокам основные силы охранялись крепкими дозорами. Сзади движение прикрывал сильный арьергард численностью до стрелковой роты. Таким образом, прорывающихся нельзя было застать врасплох, приближение врага с любой стороны было бы ими замечено немедленно.

Комбриг ехал верхом: его машину разбила вражеская мина еще в Калаче. Мысленно он оценивал прошедшие бои в окружении, искал свои ошибки, анализировал тактические приемы врага. К собственным поступкам он всегда относился объективно, даже жестко, не прощая себе ни малейшего промаха. Сейчас, перебирая в памяти прошлое, он с удовлетворением отмечал, что бригада вела бои тактически грамотно и сделала все, что смогла. По показаниям пленных, она оттянула на себя минимум две фашистские дивизии и около 50 танков. Враг понес колоссальные потери. Правда, и бригада вышла из хутора значительно поредевшей, но ее урон не шел ни в какое сравнение с потерями противника.

Полковник подумал о сыне и дочери. За Валентину он был почти спокоен: она воюет, с нею рядом товарищи. Конечно, на войне всякое бывает… А вот о Володьке так ничего и неизвестно. Сводки Информбюро сообщали о боях в районе Воронежа. Но то ли это были бои на подступах к городу, то ли на его улицах — комбриг не знал. Зато он хорошо знал своего шестнадцатилетнего Володьку. Сорвиголова!

И снова мысли вернулись в Калач, на этот раз к Цыганкову и его товарищам. Даже попрощаться с ними не удалось, а надо бы. Ребята они горячие, нетерпеливые, за ними глаз да глаз нужен. И твердая рука, чтобы направляла. Сейчас, в оккупации, им придется особенно тяжело. Сложа руки они, конечно, сидеть не будут, много хлопот доставят захватчикам. Но долго ли до беды?..

Сожалея, что не успел поговорить с ребятами (приказ о прорыве пришел неожиданно, на сборы времени оставалось в обрез), Ильинов беспокоился. И в тоже время гордился ими. Замечательные ребята! Правильно воспитала их Советская власть!

По полевой тропинке, подпрыгивая на кочках и распустив по верху хвост пыли, мчался мотоцикл. Он резко тормознул возле комбрига.

— Товарищ полковник, докладывает связной головного отряда. Со стороны Карповки прямо на нас движутся около ста танков.

Комбриг окинул взглядом местность. Слева километрах в полутора степь горбилась высотой с крутыми склонами. Справа извивалась узкая, но глубокая речка. Значит, зайти справа танки не смогут, пришлось бы долго возиться, чтобы перебросить машины через водную преграду. Решение созрело моментально: оборону занять на высоте слева, тогда противник окажется внизу, в поле, и будет видно, как на ладони. Ильинов приказал авангарду принять бой и медленно отходить назад. Этот маневр нужен был для того, чтобы главные силы сумели поудобнее расположиться на высоте. Отсюда можно нанести артиллерийский удар по флангу противника. У врага останутся два выхода: уходить к Мариновке или назад (в обоих случаях подставляя борта советским пушкам) или, развернувшись, штурмовать высоту. Последний вариант — самый активный, но трудный: на крутых склонах танки замедлят ход и будут хорошими мишенями для артиллеристов.

Мотоциклист умчался назад, и вскоре впереди загремели пушки.