Если можешь - беги

— Да говорят, он вроде бы машину рыбы, что ли, каким-то мужикам из Поронайска продал. Ну, не знаю… А я вот руку кипятком обварил, видишь? — Суворин помотал перебинтованной конечностью. — По пьянке. Узнали мы в бригаде, что Курков из бригады уходит, ну и того… Даже на лед не выходили.

Клишин продал машину рыбы? Невероятно! Неужели Санек мог на чужое позариться?

Шитов представил себе Клишина. Вспомнил, как жадно тот обсуждал вечерами, сколько выйдет за путину на рыбацкий пай. Подумал: а ведь, наверное, мог… Легкие деньги и не то с людьми делают!

Мелькнул идущий со стороны местного аэропорта рейсовый автобус, скрылся за дальним поворотом, снова появился… Минуты через три подъедет.

— Знаешь, Жень, у нас в бригаде говорят, вроде бы у тебя что-то случилось? С семьей, что ли… Действительно, что-то серьезное?

— Да что ты! — попробовал усмехнуться Шитов. Усмешки, впрочем, не получилось. — Так, ерунда.

— Ну и ладно, что ерунда, — бросил Суворин, и полез в подошедший автобус. — Но если что, — бросил он на прощанье, — плюнь на все — и приезжай к нам в бригаду. Без конкурса на полный пай возьмем!

… Наверное, в те дни нефтяникам давали зарплату, а может быть, отличились буровики, на два года вперед надырявив скважинами площади Монги и Набиль. Во всяком случае, простояв понедельник, вторник и среду, в четверг обувь, привезенная Шитовым, разошлась по чужим ногам. В магазине слупили двенадцать процентов подоходного налога, да комиссионных набросили десять процентов. Все остальное выдали Шитову. Наличкой.

Заодно уж в поселке Шитов взял фактуру на пару материалов попроще, и в четверг же, в два часа дня, отправился назад в Южный.

Дома его встретила растерянная Ирина.

— Приходили из милиции, — сказала она неестественно спокойным голосом. — Говорят, меня будут судить.

— Что? Судить? Ирина!..

— Да, судить, — повторила она громко и отчетливо. — Судить!

— Я же вам говорю: по вновь открывшимся обстоятельствам, — терпеливо-равнодушно объяснял капитан Семенов. — По вновь открывшимся. Что же здесь не понятно?

— Значит, тогда, в декабре, мое дело не закрыли? Но вы ведь мне сказали, что его закроют! — голос у Ирины дрожал.

— Да, его хотели закрыть, но не закрыли. Просто приостановили следствие. А потом его продолжили: открылись новые обстоятельства, — твердил свое Семенов.

— Какие обстоятельства могут быть? Какие, какие?!

— Новые обстоятельства, ясно? Но-вы-е! Короче, идите домой, — Семенов захлопнул изрядно затертую папку. — Идите и… ждите. Денька через два передаем дело в суд. Все!

— Надо искать адвоката, — сказал Шитов. — Прямо сейчас. Идем!

Вдвоем они отправились в адвокатскую контору. В пустом коридоре с облезлыми стенами Шитовы слегка растерялись. Наугад толкнулись в одну дверь — закрыто, постучались в другую — и услышали: «Входите!» Шитов пропустил Ирину вперед, а сам зашел следом.

Адвокат Веселяк слушал Шитову очень внимательно. Он несколько раз заставлял Ирину заново пересказывать тот или иной эпизод, что-то отмечал у себя в блокноте, переспрашивал и записывал фамилии.

— Дело — не гражданское, дело — уголовное, а оно и стоит дороже, — заметил Веселяк, откладывая, наконец, ручку в сторону. — Правда, я пока еще не знаю, дойдет ли ваше дело до суда, или же его можно будет закрыть еще на стадии предварительного следствия. — Веселяк сделал паузу, внимательно поглядел на Шитовых, сказал строго: — А если мне придется выступать на суде, то это опять же будет стоить дороже, чем ежели до суда… Ну, в общем, я кое с кем встречусь, наведу необходимые справки, посмотрю ваше дело… — Он посмотрел на настольный календарь. — Сейчас пятница. Так? Значит, придете ко мне… Ну, скажем, в среду. Да не волнуйтесь, все будет у вас хорошо! — улыбнулся он Ирине. — Успеем что-нибудь сделать еще до того, как они дело в суд передадут…

Адвокат Веселяк был, несомненно, человеком опытным. Он проработал на острове уже лет двадцать и видел всякие виды. Его многие знали здесь, в Южном, и он знал многих. Проводив Шитовых, Веселяк тут же позвонил прямо в 6-й отдел подполковнику Колючко и договорился с ним о встрече на завтра. А потом принялся за свои текущие дела.

Странные люди, эти журналисты, размышлял Веселяк тем же вечером, вспоминая визит этой задерганной семейной пары. Вроде бы грамотные люди, с кем только по работе не встречаются, всякие материалы пишут… А здесь — растерялись. Элементарных вещей не могут решить! Черт возьми, ну почему бы этой Шитовой сразу после случившегося не обратиться к прокурору? Почему ничего своему начальству на работе не рассказала? Ходила, переживала, мучалась… А создавалось впечатление, что она сего-то боится и утаивает. А Шитов этот и вовсе, получается, слабак… Или, может, это у него воображение так разыгралось? Да пошел бы прямо к начальнику милиции, все бы ему объяснил… Бог ты мой! В этой истории столько несуразностей наворочано, хоть стой, хоть падай…

И точно. Встретившись в начале недели с Колючко, Веселяк сразу понял, что всяческих «наворотов» в деле Шитовой, действительно, хватает. А просмотрев «дело», Веселяк сказал напрямик: