Если я полюблю…

– Джек, не хочешь ли посмотреть газету? – предложил лорд Форрестер, чтобы скрыть свое смущение. Он заметил, какими глазами смотрел на него Джек.

– Благодарю вас, – ответил Джек и взял протянутую «Таймс».

Ровным счетом ничего не изменилось. Бриджет продолжала иронизировать и злиться. Лорд Форрестер и леди Форрестер по-прежнему обменивались недовольными, обвиняющими взглядами. А Сара продолжала витать в заоблачных высях, она поднималась все выше и выше в своем самомнении и с этой высоты смотрела на родных, друзей и знакомых как на нечто мелкое, не стоящее особого внимания.

Бриджет опять сцепилась с Сарой. Джек не прислушивался, он погрузился в газету. К пикированию двух сестер он относился как к привычному для его уха шуму и крику ссорящихся чаек.

– Но послушай, раз ты свободна… – В голосе Сары слышалось отчетливое раздражение.

– Нет, послушай ты меня. Я как раз занята и поэтому, увы, не могу помочь тебе в… а в чем тебе надо помочь?! – В голосе Бриджет странным образом смешались воедино и злость, и любопытство.

– Да так… одна головоломка. Ведь ты сегодня свободна после полудня?

– А-а, ты просишь меня помочь тебе, потому что знаешь, что я в отличие от тебя никуда не приглашена – ни на чай, ни на салонную игру, не так ли?

– Нет, не поэтому, – возразила Сара. – Ты лучше меня разбираешься в математике, ты всегда была в ней сильнее.

Если бы Джек прислушивался к их перепалке хотя бы вполуха, то заметил бы, какое молчание возникло за столом после того, как Сара во всеуслышание призналась, что ее младшая сестра в чем-то способнее ее. Бриджет покраснела, смутилась и потом вежливо согласилась помочь Саре. О, тогда Джек заметил бы, какими довольными взглядами обменялись лорд и леди Форрестер. Но Джек ничего не видел и не слышал, все его внимание было поглощено театральным обозрением.

«Тогда как на сцене разыгрывалась сентиментальная «Свадьба Фигаро», за ее пределами рядом с театром разыгралась намного более драматичная история. Выходившим после оперы зрителям бросалась в глаза женщина, которая с восторгом рассказывала о том, как некий неизвестный мужчина защитил ее от грабителей. Ее спасителя никто не видел, а со слов женщины он выглядел более чем удивительно – в маске и темном плаще он, как уверяла несчастная, спокойно взлетел на стену театра и растворился в темноте. Наибольшее удивление вызывают птичьи перья, выпавшие из его кармана. Если театральным критикам сюжет оперы кажется довольно прохладным, то событие у стен театра, по-видимому, привнесло драматическое напряжение в хорошо известный сюжет оперы. Если только это не плод разгоряченного воображения бедной женщины, подвергшейся нападению».

Джек снова и снова читал заметку, судорожно пытаясь понять, как ему быть. Он был так поглощен прочитанным, что не заметил странной паузы, возникшей за столом.

– Джек? – Он вдруг расслышал голос Сары. – Вы меня слышите?

– Да, – отозвался он, отрываясь от газеты.

– Я вас попросила: как только прочитаете газету, передайте ее мне, пожалуйста.

– Да, вот держите. – От растерянности Джек не понимал, что делает.

Сара с блестящими глазами едва ли не выхватила у него газету и увлеченно принялась ее читать. Своим видом она напоминала томящегося от жажды, который наконец с наслаждением припал к струе воды. Пьет ее и не может насладиться.

Лица лорда и леди Форрестер расплылись в счастливой улыбке, они увидели под оболочкой светской леди свою дочь.

Да, план Джека был слабым, почти безнадежным.

И тем не менее он сработал.

Нет, перевоплощение еще не было полным. Но ведь это всего лишь начало.

Глава 12

– О, Филиппа! Я так рада тебя видеть!

В подтверждение своих слов Сара сердечно обняла свою наставницу и самую близкую подругу, не обращая внимания на то, что их окружали гости.

Миссис Брэбурн, хозяйка вечера, высокая и весьма радушная особа, приветливо улыбалась Филиппе и Саре, как звездам ее вечера. После замужества дочерей она и мистер Брэбурн, бывший член парламента, стали очень гостеприимными. Двери их роскошного особняка всегда были открыты, гордостью их дома были сад и огромный цветник.

Стоял чудесный июньский вечер, хотя и очень прохладный, тем не менее чаепитие решено было устроить под открытым небом.

– Я думала, что по возвращении у вас тоже наступит тепло, но, видимо, просчиталась. И вообще, мой приезд омрачила не только погода.

– Я так сожалею, Филиппа. Ведь ты хорошо знала лорда Филдстоуна?

Филиппа потупилась. Хотя она не была родственницей умершего Филдстоуна, она сочла своим долгом надеть неброский наряд в серых и темных тонах. Сара знала, как Филиппе нравится одеваться эффектно, но не броско, и цвет ее наряда, хоть и не траурный, вполне мог сойти за таковой.

– Он и Маркус вместе работали. Честно говоря, он был мне очень симпатичен.

– По крайней мере он умер тихо и спокойно. – Сара попыталась ее утешить, но, заметив странный и озадаченный взгляд Филиппы, спросила: – Ведь он умер от сердечного приступа? Так пишут газеты. Он умер во сне?