Если есть рай

Правильно! Хихи. Впрочем, как и вы. Я правильно угадал?

Да.

Теперь давайте будем угадывать, из каких мы стран. Вот вы, наверно, из большой страны.

Верно. Но что меня выдало?

У вас царственная осанка.

У меня?

Да. Вы сидите с таким видом, будто вам принадлежит весь мир. Это я не в качестве критики. Наоборот, восхищаюсь. Только с таким отношением можно в этой вселенной чего-то достичь.

А вы – из маленькой страны?

Да, из очень маленькой. А меня что выдало?

Ничего, на самом деле. Я просто подумала, что, если вы говорите о размерах стран… Значит, наверно, это имеет для вас какое-то значение.

Да, из маленькой печальной страны, из ее очень красивой столицы.

Из Белоруссии?

Нет, еще меньше и еще печальнее. Хотя в Минске у меня есть родственники.

Откуда-нибудь из Прибалтики?

Да-с, из Вильнюса. Хотя и русский по происхождению. Смешанный, русско-белорусский человек (он уже перешел на русский). Вы, случайно, не из Питера?

Не дожидаясь моего ответа, он продолжил:

Я окончил ЛГУ по специальности «тибето-монгольская филология». Каковую теперь имею честь преподавать в этой богоизбранной стране. Или лучше сказать «богами избранной». Хи-хи-хи. Знаете университет… (Он произнес имя, которое я не разобрала.) В полутора часах езды от Дели. А на каникулах я здесь обретаюсь, в хостеле. Тут до всего близко – до музеев, до библиотеки. Раньше я в Вильнюсе преподавал, но не сложилось.

Нет, я не из Питера, сказала я.

Грузный господин пересел за мой столик и протянул мне ладонь для рукопожатия, жаркую и влажную:

Антон. Барсуков. Или же Антон Антонович, но я думаю, мы с вами можем не церемониться с отчествами. Впрочем, как захотите. На самом деле я всегда находил в отчествах особую поэзию. Можно поинтересоваться вашим именем?

Серафима, сказала я.

(Не знаю, почему мне пришло в голову это странное имя, Серафима. Я никогда не знала никого, кого бы звали Серафима. Имя было длинное и старомодное, похожее на тюлевые занавески, на фикус, на вырезанные из бумаги снежинки, которыми украшали окна на Новый год.)

Серафима. А как по батюшке?

Григорьевна, сказала я. Это тоже было ложью.

Приятно познакомиться, Серафима Григорьевна. Вы, сударыня, в Индии по делам или же, так сказать, в качестве туриста?

Я должна была увидеться с одним человеком, но мы разминулись. Так что завтра я улетаю за ним в Бенарес.

Варанаси, ага!

Антон Антонович Барсуков с довольным видом откинулся на спинку стула и, сцепив руки, стал крутить большими пальцами.

Вы что-нибудь знаете про Шиву?

Опять не дождавшись ответа, он продолжил – как будто слова распирали его – своим высоким повизгивающим голосом. Этот голос каждый раз поражал меня, когда он вырывался из горла этого грузного, огромного, колышущегося человека.

Шайвисты – они ведь, знаете, членопоклонники. Вы видели когда-нибудь лингам? Это символ Шивы и фаллос одновременно. Шива – он ведь, сударыня, бог разрушения. Фанатики его живут на кладбищах и просят подаяние в человеческие черепа. Едят тоже из черепушек. Вы знаете, что там главное место сожжения трупов у реки Ганг? Вы там все это увидите. Туда специально умирать приезжают. Там, матушка, самое счастливое место, чтобы умереть! Сразу попадете в нирвану (он залился смехом). Считается, что там на пепле танцует Шива в ожерелье из черепов. Ну, сами увидите. Всех этих святых людей, обкуренных. Я даже думаю, что сам туда умирать поеду. Не сейчас, конечно. Но мы все, как говорится, под Богом ходим, смерть, понимаете ли, не за горами, так что, как почувствую ее, безносой этой, приближение, так сразу, понимаете ли, рвану в это самое Варанаси, называемое также Бенаресом… Не хочу, сударыня вы моя, переродиться. Слишком много в этой жизни злополучностей.

Наверное, он преувеличивал: эти странные люди и обычаи находились, должно быть, где-нибудь на периферии, скрытые от глаз обычных посетителей и вдалеке от института социологии. Потому что невозможно было представить себе, чтобы Варгиз сидел в современном кабинете со своим смартфоном и выставлял фотографии в Инстаграм, а рядом нагие членопоклонники просили бы подаяние в человеческий череп.

Антон Антонович Барсуков затряс головой, как будто хотел стряхнуть моментальную грусть, навеянную мыслью о «злополучностях», и продолжил:

А в Дели вы что-нибудь уже успели посмотреть? Тут поблизости, знаете ли, есть мавзолей императора Хумаюна. Шедевр эпохи Великих Моголов. Вам известно, Серафима, – Серафима Григорьевна, – откуда пришли Великие Моголы? Из современного Узбекистана! Да, сударыня, из Ферганской долины. Можно сказать, наши с вами соотечественники (вы ведь тоже родились в СССР, не так ли? Или я ошибаюсь с вашим возрастом? Не взыщите, если что!). Могу вам завтра показать могилу Хумаюна. Удивительный был император – погиб, понимаете ли, поскользнувшись на ступеньках собственной библиотеки. Упал и сломал себе шею. Руки были заняты книгами – не смог за перила ухватиться. Мне тоже наверно такая гибель предстоит (он снова захихикал, тонко, повизгивая). Если вовремя в Варанаси не уеду.