Если бы…

Взбежав по лесенке, Сергей распахнул дверь и замер на пороге. В дальнем углу вагончика, на своей кровати сидел Зима. Между его коленей было зажато охотничье ружье Николаича, дуло, которого, он дрожащими руками пытался приставить себе к горлу. Гладкое дуло соскальзывало, и Зима никак не мог пристроить его как надо. В первое мгновение Сергей оцепенел. Очень медленно он сделал шаг вперед и почти шепотом сказал:

– Андрей! Зима! Опусти ружье.

Зима повернул голову в сторону Сергея, и застыл, уставясь на него безумными, налитыми кровью глазами. Только сейчас Сергей заметил рядом с ним еще одну пустую бутылку. То ли он вчера так затарился, то ли уже сегодня прихватил, когда стащил ружье.

Зима снова занялся ружьем. Сергей сделал еще один шаг вперед.

– Андрюха, не надо. Положи ружье.– Все так же тихо, стараясь сохранять спокойствие, сказал он. Нужно было как-то забрать ружье, пока этот идиот, себя не убил или не покалечил.

– Уйди!– прорычал Зима.

Сергей сделал еще шаг.

– Зима, все наладится. Слышишь. Все будет хорошо,– пробовал успокоить он ничего не соображающего Зимина.

– Врешь сука!– вдруг заорал Зима.– Заткнись, заткнись, заткнись!

Зима направил ружье в сторону Сергея и нажал на курок.

Сергея отбросило назад, и, закачавшись, он начал оседать на пол. Темное красно-бордовое пятно начало расползаться у него на животе.

Сначала Сергей почувствовал, как его обожгло и сильно толкнуло назад. Тысячи разноцветных огоньков вспыхнули перед его глазами и начали кружиться. Почему-то было очень больно. Боль разрывала изнутри, казалось, что она повсюду, во всем его теле. Сергей почувствовал, как слабеют ноги, и он уже не может удержаться и падает. Он с удивлением увидел расплывающееся лицо Зимы и вдруг вспомнил, что ему же нужно в Москву, но у него совсем нет сил. И, наверное, он в Москву теперь не попадет. Потом глаза закрыла какая-то красно-коричневая пелена. А затем все пропало, и он провалился в черную пустоту, где не было ничего, осталась только боль. Но вскоре исчезла и она.

Когда сидевшие в столовой услышали выстрел, в первый момент, все оцепенели, но уже через пару секунд, все повскакивали со своих мест и бросились бежать. Увидев, что дверь одного из вагончиков, распахнута настежь, кинулись туда.

Самые быстрые, добежав, застыли, как вкопанные, на пороге. Бегущие за ними, уперлись им в спины и заглянув через плечо тоже остановились. Не поспевающий, за молодыми Николаич, растолкал столпившихся у двери ребят и прошел внутрь.

На полу, в нескольких шагах от входной двери, полу-боком, привалившись к кровати, лежал Сергей. Футболка на животе была темной и мокрой, на полу, рядом с ним, растеклась небольшая темная лужица, края которой затекали под его неподвижное тело.

В дальнем углу на своей кровати сидел Андрей Зимин. Крепко сжимая двумя руками охотничье ружье, он, глядя куда-то перед собой, раскачивался вперед и назад и очень тихо, без какого-либо выражения, монотонно повторял одну и ту же фразу:

– Я не хотел. Серега, прости. Я не хотел…

Николаич быстро подошел к нему и забрал ружье. Зима не сопротивлялся. Видимо, даже не заметив Николаича, он продолжал раскачиваться и повторять одни и те же слова.

Передав ружье Ильину, Николаич склонился над Сергеем. Тот дышал. Слабо, но дышал.

– Чистое полотенце, простыню, тряпку какую-нибудь. Быстро!– заорал он на столпившихся, и бестолково переминавшихся ребят. Все были растеряны, не зная, что делать. Крик Николаича, казалось, вернул хоть какую-то способность соображать.

Ничего особо чистого не нашлось. Кукушонок, вытряхнув из рюкзака вещи, протянул, дрожащими руками, чистую футболку, приготовленную, для поездки домой. По щекам его двумя тоненькими ручейками катились слезы.

Приподняв пропитавшуюся кровью ткань, Николаич закрыл рану футболкой Кукушонка, которая тоже мгновенно пропиталась насквозь.

– Паша, беги за аптечкой. И, скажи Ильину, пусть по рации вертолет вызывает. А ты Саня, иди вездеход заводи. Если они не прилетят, на вездеходе повезем в больницу.– Быстро и четко командовал Николаич, пытаясь унять дрожь в руках зажимающих рану.

Принесли аптечку. Сергей был без сознания, его кое-как перебинтовали, как смогли, специалистов среди них не было.

Прибежал Ильин, сообщил, что вертолет будет часа через полтора.

– Они, что там ох…?– выругался Николаич, но, скорее просто, что бы выплеснуть эмоции. Скорее вертолет и не мог прилететь. Минимум час, но его же еще нужно завести. «Не успеют. Не успеют. Не успеют…»– крутилось в голове. Мысленно одернув себя, Николаич продолжил отдавать распоряжения.

– Я полечу с Сергеем. Ты, Саня и Паша поедете вслед за нами на вездеходе. Заодно этого отвезете.– Николаич, не глядя на Зиму, мотнул головой в его сторону.– Ты, Ильин, за старшего.

– Можно мне с вами? – размазывая по щекам слезы, спросил Кукушонок. Николаич, стараясь говорить помягче, помотал головой:

– Нет, Леш, нельзя. Я знаю, что ты к Сергею как к брату привязался. Вот Сергей поправится, и встретитесь в Москве. Договорились?

«Не довезем парня!»– крутилось в голове у Николаича.