«Если», 2012 № 04

С учебой не заладилось, и Дэвид ушел из университета. Он нашел работу в торговой фирме, занимавшейся межсистемными перевозками. В многомесячных полетах он убивал время за компьютерными играми или изучал историю войны с хазерами. Она продолжалась уже без малого двадцать лет, но сведений о биологии хазеров почти не было. По крайней мере в свободном доступе. Согласно официальной версии, ни один живой хазер не попал еще в руки военных. Их корабли внезапно выпрыгивали из гиперпространства над планетами и так же внезапно исчезали. Иногда в пустынях на окраинных планетах контролируемого ими сектора находили постройки, напоминавшие сухопутные кораллы. Войска ALLFOR уничтожили не меньше дюжины таких колоний, но не смогли принудить противника заключить перемирие. Дэвид проводил дни и ночи, роясь в базах данных в тщетной попытке установить, почему погибла его семья.

Чего хотели хазеры? Почему они не могли оставить человечество в покое?

Потом он встретил Рашель, и бесплодные размышления отошли на второй план. Тени прошлого побледнели, рассеялись. Молодожены потратили свои сбережения на космическую яхту и занялись организацией круизов. Дела шли хорошо, и Дэвид был счастлив… до той роковой ночи в Кингстоне.

— Ты чувствуешь вину? — произнесла Лиза с улыбкой.

Дэвид поморщился: в тоне сестры звучала фальшь, как будто она играла не слишком твердо выученную роль.

— Ты не моя сестра, — сказал он сухо. — Моя сестра умерла.

— Хорошо, что ты понимаешь это. — Женщина в солнцезащитных очках выглядела довольной. — Тогда мы сможем поговорить откровенно. Все, что ты видишь, — композиция, составленная на основе твоих воспоминаний. Но ты должен попробовать мороженое, его вкус вполне реален.

Дэвид не знал, что ответить, и последовал совету. Женщина оказалась права: мороженое было очень вкусным, а кроме того, у разведчика появилось время, чтобы собраться с мыслями. От клубники исходил легкий запах, он смешивался с ароматом кофе. Свежий морской ветер развевал волосы женщины, солнце ласково грело кожу. Сейчас они возьмут свои школьные сумки и побегут домой.

— Ты уже дома, Дэви! — сказала Лиза, словно угадав его мысли. — Мы ждали тебя.

— Но это все неправда! — На глазах у Дэвида выступили слезы. — Ты в самом деле хочешь, чтобы я убил себя?

— Мы хотим, чтобы ты был счастлив, — Лиза произнесла слово «мы» с особой интонацией, как будто желая подчеркнуть, что говорит не только от своего лица. — А ты разве не хочешь перестать бояться и страдать?

Дэвид в ответ пожал плечами. Ужас сопровождал его всю жизнь: страх болезни, страх предательства, страх потери, страх боли, страх за себя и близких. Но больше всех опасностей мира он боялся смерти и небытия. Разве может быть иначе?

И снова женщина прочла его мысли. И это не метафора: у Дэвида не осталось никаких сомнений: она понимает не только то, что он говорит, но и то, о чем он молчит.

— Ты боишься иллюзии, — ответила она на незаданный вопрос. — Спроси меня о чем-то, чего я никогда тебе не говорила, но что ты всегда хотел узнать. Конечно, это не безупречный эксперимент, но ведь ты поймешь, если я солгу.

Дэвид вздохнул. Предложение оказалось таким неожиданным. После минутного замешательства он все же сумел выдавить вопрос:

— Это ты спрятала мой билет на выпускной вечер?

Лиза рассмеялась.

— Ты хотел отправиться на бал с Элианой Пауэр. Эта наглая девица тебя откровенно домогалась и рано или поздно втравила бы в неприятности. Так что скажи мне спасибо, братишка.

Это Лиза! Понимание пришло, словно удар. Сестра всегда ревниво следила за знакомствами старшего брата и безжалостно отсеивала «неподходящих» девушек, не брезгуя при этом грязными трюками. Но понимание только запутывало. Он никогда не верил в жизнь после смерти, и сейчас…

— Ты подумал о Рашель, — произнесла Лиза.

Это было утверждение, а не вопрос.

— Да, — честно ответил Дэвид.

По контрасту с воспоминаниями о неудачных юношеских романах и проделках вредной младшей сестры мысль о Рашель была слишком болезненной. И Лиза снова поняла его без слов.

— Ты ее любишь… — произнесла она тихо.

Дэвид кивнул.

— Тогда иди, — в голосе Лизы звучала печаль. — Ты можешь спросить у своего приятеля Билла, что делать. Он знает все, что нужно.

— Он жив?

— Конечно. Зачем его убивать? Вы же не собирались захватить эту планету.

— А разве это возможно?

— Разумеется, нет. Но тех, кто приходит к нам с такими намерениями, мы «вознаграждаем» соответствующим образом. Ты знаешь.

— Я прошу прощения, Лиза. За человечество.

— Не стоит, братишка. Ты всегда был сентиментален. Ничего, когда-нибудь ты вернешься сюда, и мы еще наговоримся.

— Ты серьезно?

— Я СМЕРТЕЛЬНО серьезна, Дэви. — Противореча собственным словам, Лиза лукаво улыбнулась. — Однако если ты хочешь уйти, тебе пора.

— Мне жаль… — Дэвид замялся.