«Если», 2010 № 09

Типа пошутил. Отвернулся и забыл. И главное, знал поганец, на какую мозоль наступать! Впрочем, дело-то, конечно, не в нем. Тоже мне — подстрекатель! Мы и без него до этого допёрли бы. И очень быстро.

Эх, видели бы вы мою комнату дома, на Земние! Вдоль всех стен и до самого потолка — широкие полки. Кое-где они и с потолка свисают. И все сплошь уставлены вымпелами! Всех рас и народов! Ну, не вообще всех, конечно, — каких я только смогла достать (и в подарок мне из командировок привозили). Как палео-, исчезнувших цивилизаций, так и современных. И каких там у меня только нет!.. Всего девять тысяч пятьсот девяносто девять. Внушительная коллекция, в общем.

Одного вымпела до круглого счета не хватает…

Девять тысяч шестисотого.

Я посмотрела на Склифа. О, он знал этот взгляд!

Если бы роботы могли бледнеть, он сделался бы тогда, наверное, как белый карлик. Да еще и свинцовыми пятнами пошел бы. Его бы, вне всякого сомнения, сначала в жар бросило, потом — в мороз, и он облился бы напоследок холодным потом. Но цвет лица моего андроида никак не изменился (чему я была очень рада), и никакого потовыделения за этим не последовало. Он только отрицательно замотал головой, а в его стеклянных глазах появились неописуемый ужас, отчаяние и мольба. Я знаю, что они там появились.

Я его насквозь вижу!

***

— Касс, повторяю и очень прошу, давай вернемся, пока не поздно: пока мы еще не прошли точку невозврата, — ныл и скулил Склиф. — Ведь вероятность нашего успеха составляет…

— Восемьдесят пять с половиной процентов она составляет! — сварливо перебила я. — Сам же считал.

— Вот именно! Но этого мало! Да и то это только для траектории спуска. Для обратного пути вообще неопределенность! Позволю себе напомнить, что, согласно актуальным нормам космоплавания, человеческие экспедиции посылаются только после достижения девяностовосьмипроцентного уровня гарантии безопасности…

Я промолчала. Я уже устала посылать его туда, куда он все равно не пойдет (получил от мамы строжайший приказ не отходить от меня ни на шаг!). Зануда. Доведет — отключу ему на фиг речь!

Темная громадина нашего косморобуса под романтическим названием "Желанный остов" стремительно падала в звездную даль. Ничем здесь не освещенный, круизный лайнер обозначал свои очертания только огнями мириад иллюминаторов да десятком мигающих опознавательных маяков. И к тому же был окружен роем всяческой мелюзги: прогулочные катерки, яхты, шлюпочки, челночки… Народ отдыхал… Выпускники и отпускники, как говорится.

А что? Водительские права у всех есть! Уже. Пусть погуляют поблизости! Пока корабль полсуток "на приколе". До черных дыр все равно миллиард с гаком километров, дрейфует он мимо них на скорости, заведомо достаточной, чтобы быть гравитационно не связанным с их системой — далеко за скоростью убегания… А уходить от косморобуса (а тем более соваться к черным дырам) — так никто ж не раненый! Ну да, объявили, конечно, для порядка, что удаляться от корабля на расстояние больше девяти миллионов километров не рекомендуется — и все. А там — сами грамотные. Понятно, это расстояние, на котором, даже если у тебя кончится горючка и ты будешь не очень сильно дрейфовать относительно корабля, то последний тебя, в конце концов, притянет своей гравитацией. Он, корабль этот, достаточно массивен для такого. Разумеется, это — самый крайний по своей тупизне вариант спасения: на случай, если на корабле все вымрут, сойдут с ума и там всё поломается. А так — за тобой просто прилетят с лайнера и заберут.

Но не от черной же дыры!

Двух.

Хорошо еще, что в корабельном ангаре, в секторе стоянки всякой прогулочной мелочи, никто так и не заметил, как мы грузили в свой смердолетик четверной запас планетарного топлива: бак-то его столько не вмещает. А то бы вопросы пошли всякие… Зачем да почему?! Врать бы пришлось. И вряд ли бы это сработало. Слова "молчи!" и "убью!" были самыми мягкими, что я тогда говорила Склифу. Мы ведь все спланировали: смотаемся туда-обратно — никто и не заметит! Часиков за пять-шесть справимся! Я спланировала.

Ну да, влетит, наверное, по возвращении… В этом я отдавала себе отчет железно. Но с моими оценками по поведению — чего мне терять? Да и в конце концов — победителей не судят. И вымпел у меня никто не отнимет! Убью!

Маму только жалко. Нет, она, конечно, ко всякому в моем поведении привычная… Закалена! К тому же молодая и сильная. В Министерстве внешнегалактических связей работает.

Другое дело — папа. Папочка-папуля. Он небось только хлопнет меня по плечу и скажет бодро: "Я горжусь тобой, дочь!". Звездный сейсмолог. Которому обязательно всегда лично нужно присутствовать при сотрясениях фотосфер всех звезд! Домой он залетает, как в гости.