«Если», 2009 № 03

Зовут меня Сергей Игнатович Баронин, можно просто Серёга, я инженер-исследователь по части воды, тридцать один год, москвич. На Марс попал почти случайно (то есть очень стремился, но не имел никаких шансов, а вот смотри-ка, попал) и первое время сильно жалел. Но быстро привык — ребята хорошие, и у нас, на базе Южная Точка, и у американцев, на их базе Пойнт Ван, куда я каждый день по договору отвожу воду на танкетке, жутко кислую воду, у них там есть репроцесс, а у нас нету. То есть тоже есть, но так, одно название. Они из-за какого-то идиота с регалиями построили свое Подземелье в месте, где вообще нет воды, а мы из-за какого-то идиота (насчет регалий не знаю) совершенно непригодный репроцесс привезли, тонна веса. Вот и делимся. С Европой тоже дружим, но те далеко, так что с ними только по связи.

Нет, ребята, правда, замечательные. Всех отбирали специально, все проходили дополнительно социотренинг, так что каждый друг другу сразу стал симпатичен. Единственное что — на самом-то деле мы все были друг для друга чужие, хоть и притерлись сразу, но все равно чужие, всего за несколько месяцев до полета познакомились, да и то так, шапочно. С Володькой Смешновым я с первым познакомился, с ним же и подружился. Отчаянный и открытый парень. И в то же время сплошная ирония. Все время будто тебя высмеивает. Я думаю, это у него такой способ защиты был.

Нас восемнадцать человек на базе. Это немножко больше, чем нужно для выполнения наших задач. Но прибыток не убыток. Я так думал и не придавал этому никакого значения. Единственное, что смущало — Юра Архипов. Он в самом низу базы сидел, в закрытом боксе. Он попал туда в первые же дни после моего прибытия, остался еще с двумя парнями от прошлой вахты и в первые же дни в бокс загремел, и забрать его на Землю должны в следующий визит, то есть если начинать с сегодняшнего дня, то через три с половиной месяца. Не наш будет визит — к американцам подгонят транспорт из НАСА.

Странность заключалась в том, что никто толком не знал, почему этот парень попал под замок, даже те двое от прошлой вахты. Говорили — нервный срыв, а больше ничего определенного, сплошные легенды, причем самые фантастические и самые идиотские. Иногда мне казалось, что кое-кто все-таки знает, в чем дело, но помалкивает и для туману сочиняет эти легенды.

А кроме перевозки воды я ничем другим больше и не занимаюсь. Во-первых, исследовать ее особенно незачем, обыкновенный лабанализ. Во-вторых, нас все-таки восемнадцать, так что исследования воды прекрасно обходятся и без меня. По мне, так и неплохо — съездил туда-сюда с утреца и весь день свободен. А до американцев два часа на танкетке, туда-сюда пять, много шесть часов. А марсианский день, между прочим, длиннее земного на целых 39 минут и еще 35 секунд — можно при желании все бока отлежать. Некоторые завидуют, но ребята хорошие, так что завидуют белой завистью.

Где-то примерно через неделю после того, как я начал возить воду американцам, встретился мне пыльный дьявол. Или песчаный дьявол, их по-разному называют. Dust devil, тут кто как переведет на русский язык. Потому что я и сам не могу определиться, пыль покрывает марсианскую землю или все-таки наш песок. Что-то среднее.

Песчаный дьявол, если вы не знаете (я просто в коме, насколько многого вы не знаете из того, что вполне доступно, да, думаю, я и сам тем же страдаю), — это такой смерч из песка, они и на Земле тоже встречаются. Вот что они делают на Марсе, где атмосферы почти нет, я не знаю, это для меня загадка — скорее всего, потому что я все-таки инженер-исследователь по части воды, да и то в прошлом, уже и формулы забывать стал. Говорят, марсианские песчаные дьяволы — это нечто такое, отличающееся от земных по происхождению. Говорят, здесь работает не воздух, а электричество. И правда, чего-чего, а электричества в них полно.

Я ехал на своей танкетке, вез воду американцам, я всегда выбирал раннее утро для такого дела, чтобы поскорее избавиться от водительской повинности и уже заняться наукой, а если вернее, заниматься чем угодно и не думать при этом, что ты кому-нибудь что-нибудь должен. Вдруг этот дьявол.

Я знал, они появляются по утрам, при восходе этого нашего мелкого и тусклого марсианского солнышка, на которое даже смотреть не вредно для зрения. Что-то там нагревается, какие-то там электрические процессы начинают происходить, и вот нате вам — вырастает из песка дьявол!

Это такой столб растрепанный и не очень прямой, высотой, может, в километр, может, и в два, а может, и еще больше, не измерял, да и разные попадаются. Видно только метров сто кверху, потом что-то темное и прозрачное. Скажем, призрачное.

Он тогда возник непонятно откуда, пронесся мимо, закружился на месте, потом назад, ко мне, я даже немножко перепугался.

Но нет, ничего, покружился рядом и убежал.