«Если», 1999 № 09

Позже его опять повели на допрос. На сей раз он приблизился к постаменту твердым шагом и не без изящества изобразил церемониальный поклон.

— Как, вы кланяетесь? — изумленно произнес Гаек. — Почему?

— Ваше превосходительство! Я был не прав, — ответствовал Форзон. — Склоняться перед мудростью и властью — древняя традиция вашего народа, и пренебречь ею было весьма неучтиво с моей стороны. Я исправил свою ошибку, позвольте же теперь принести вам запоздалые извинения.

Гаек машинально подал сигнал гвардейцам. Те привязали Форзона к стулу и быстро отошли. Молчание затянулось.

— Почему ваши люди не хотят уходить с Курра? — внезапно спросил министр.

— А почему они должны этого хотеть? — ответил Форзон вопросом на вопрос, подняв глаза на неподвижную фигуру за круглым обсервационным окном.

— Ваши правила… устав команды требует, чтобы они ушли, — сказал Гаек. — Ваше… начальство приказало покинуть планету. Почему они остались?

— Боюсь, Вашему Величеству известно намного больше, чем мне, — ответил Форзон, глядя на короля в упор. — Я почти ничего не знаю о правилах и совсем ничего — о приказах.

— Разве женщина, которая приходила к вам в деревню, не дала вам надлежащих разъяснений? — удивился Гаек.

— Ни словечка.

— Вы генеральный координатор. Вы можете приказать своей команде покинуть Курр.

— Могу, — согласился Форзон.

— Так почему бы вам не сделать этого?

— Во-первых, я не знаю, где и как искать моих людей. А во-вторых… В моем нынешнем положении я имею великолепную возможность повиноваться приказам, но не отдавать их, — сказал Форзон и улыбнулся королю.

Гаек вернулся к вопросам, которые уже задавал вчера, получил те же самые ответы и, ничего не добившись, подал знак гвардейцам.

С наступлением темноты узник в соседней комнате принялся безудержно рыдать, но на сей раз Форзон не стал жаловаться, вспомнив о страданиях Тора. Где-то к середине ночи он с трудом задремал, но вскоре был разбужен стражниками, которые грубо стащили его с кровати.

Форзон не стал сопротивляться: король Ровва наконец-то вынес свой вердикт. Спотыкаясь спросонья, он послушно вышел с ними в тускло освещенный факелом коридор… и тут же чей-то резкий крик вспорол ночную тишину:

— Форзон!

Стража подхватила его под руки и поволокла, но прежде он успел увидеть в прорези соседней двери искаженное, мученически белое лицо.

Координатор Раштадт!

Глава 13

Теперь это была настоящая темница…

Из ее мрачных глубин доносились громкие крики, тихие стоны и жуткая вонь. Один из стражей, грубо подтолкнув Форзона вперед, сбросил веревочную лестницу в огромную круглую дыру, второй выразительно поиграл копьем. Узник послушно полез вниз и остановился, когда ступеньки кончились. Его тут же кольнули копьем, и он продолжил спуск на руках, пока не повис, ухватившись за последнюю перекладину и с ужасом представляя падение на неизвестную глубину. Но тут его ноги коснулись опоры, лестница выскользнула из рук, и кругом настала тьма кромешная.

Форзон взглянул наверх и обомлел: высокий потолок и поддерживающие его могучие колонны, подсвеченные отдаленным факелом, переливались невообразимо прекрасной многоцветной радугой. Никто и никогда, даже в самых фантастических снах, не смог бы представить себе подобной темницы! Стражи обходили ее через неравные промежутки времени, и тогда факелы мимолетно высвечивали на дне ямы скорченные фигуры его собратьев по заключению, спящих беспокойным сном на кучах грязной сырой соломы. Кругом шныряли омерзительные грызуны с бледными люминесцирующими глазами, в которых иногда загорался хищный красный огонек.

Он наскреб на полу немного соломы и брезгливо уселся на эту вонючую кучку. Надо было подумать о Раштадте, но Форзон никак не мог сосредоточиться. Пленники стонали и плакали во сне, местные крысы нагло бегали по ногам, а когда он забывал дышать ртом, к горлу подступала тяжкая тошнота.

Бледное, измученное лицо координатора стояло перед его глазами. Если Раштадт более не контролирует базу… Необходимо срочно поменять стратегию! Да, но как? И как координатор попал в тюрьму? Необходимо известить Команду Б! Нет-нет, не как, а почему… Почему?! Ведь Раштадт…

Увы, думать он не мог. Спать тоже.

Наконец первые лучи солнца, скользнув в узкие прорези под потолком, упали на стены огромного зала, сложенного из странного кристаллического камня, и разбились на мириады сияющих радуг. У Форзона захватило дух… Должно быть, когда-то здесь помещался королевский гарем, подумал он: эти грязные круглые ямы были чистейшими голубыми бассейнами, и в них купались благородные супруги и прекрасные наложницы древних куррианских владык.

Пленники неохотно возвращались из сонных кошмаров в кошмарную реальность. Кто-то из стражников сбросил в яму дурно пахнущую пищу, и Форзон с ужасом увидел, как люди и крысы вступили за нее в борьбу. Ближе к полудню начальник тюрьмы — еще молодой, красивый мужчина с отточенными движениями балетного танцора — совершил свой утренний обход, тщательно пересчитывая подопечных. Увидев новенького, он весело улыбнулся.

— Ага! Еще один чудак, который не хочет говорить.