Эшелон сумрака

– Укол, милорд, – протянула ему шприц врач, – разрешите поставить мне?

– Нет, иди, – нахмурился Оушен, – если бы я не держал в уме возможные последствия от обратной пересадки, то я бы сделал её, – он сжал челюсти и опустил голову, – твой «божественный» постамент установлен в гостиной. Можешь переставить его в любое место. По твоему желанию.

Игла вонзилась в руку, он ввёл лекарство и прижал к месту укола промоченную ткань.

– Мне не нравится эта учительница, – не сдержала прежней злости я.

Оушен поднял бровь.

– Ты даже не успела увидеть её, Лу, – вышло у него недоуменно, пусть и без осуждения.

– Она громко смеётся, – я была на него обижена.

Будто то, что он сказал мне, заставляло меня злится ещё сильнее. Неужели я успела стать такой же как он за эти дни?

Мужчина медленно кивнул, поднялся на ноги и подошёл к двери, чтобы открыть её, а затем произнёс без каких-либо чувств и эмоций:

– Вы уволены, госпожа Вэссен, – и неожиданный смешок, глядя на меня, – и не смейтесь больше – леди Луана не одобрила ваш смех.

Я потеряла дар речи. Но только я, госпожа из кабинета спокойно и собранно ответила:

– Я поняла, милорд, – зашуршало её платье, – мне необходимо…

– Стойте! – выпалила я, вскочив и добежав до двери, – я… останьтесь… господи, прости! Я не то хотела…

Я вообще не знаю, чего я хотела! В этом то и проблема! Я совсем перестала себя понимать. Мне казалось, что во всём виноват Оушен, стоящий сейчас с совершенно ехидной улыбкой и держащий для меня дверь. Но это было не так – я сама во всём виновата. Чувства были мои, а не его, пусть сам он и был виноват во многом. Но не в том, что совершила я.

– Останьтесь, – выученным недавно тоном «госпожи» произнесла я, – только…

На всё ту же глупость про смех сил у меня не хватило. Чем он только меня прогневал?

Потому я вернулась в комнату, подошла к ширме с уже приготовленной для меня одеждой и зашла за неё с желчью в душе.

– Что тебя отпугнуло, Лу? – опустился в кресло неподалеку лорд, – смех – достаточно своеобразная причина для неприятия.

Я поправила нижнюю рубашку, в которой спала (что было стеснительно при мужчине, но он запрещал ночевать в платьях), натянула поверх неё лёгкий сетчатый корсет, почти не стягивающий, однако прикрывающий грудь и живот, затянула ленты спереди и накинула сверху платье. Чулки постоянно сползали и в них было жарко, а солнце за окном светило ужасно, так что я откинула их подальше.

– Луана, – напомнил о себе лорд, – если не хочешь мне рассказывать, то… – тут, кажется, он выхода не нашёл, из-за чего умолк.

– Я подумала над тем, что ты мне говорил, – я вспомнила то, с чем смогла заснуть вчера, – про «перемирие».

Он, кажется, замер, пусть я этого и не видела.

– Продолжай, – потребовал мужчина напряжённо.

Я кивнула самой себе и произнесла на выдохе и со всей своей возможной храбростью:

– Я прощу вас полностью, если вы… – я вспомнила и продолжила, – если ты согласишься на получение моего согласия на каждое твоё действие.

Я боялась выйти из-за ширмы. Сердце колотилось галопом, а рука сжали ткань платья.

– По твоему условию я обязан буду сообщать тебе о своей воле, прежде чем отдавать приказ кому-то из офицеров? – холодно спросил он.

Я покачала головой, пусть он этого не увидел.

– Ты скажешь им, чтобы подтверждали они, – выпалила я.

И осталась стоять за ширмой, будто она смогла бы меня спасти от его гнева.

– Ты буквально восприняла мои слова о равном положении? – ровно произнес он.

А я и в самом деле загорелась – выскочила к нему, встала напротив и возмущенно воскликнула:

– Ты опять солгал! Ты… ты обещал мне, что больше не будешь, а сам!

– Приди в себя, Луана, – строго поднял на меня глаза он, – и побереги свой пыл и угрожающий вид.

Он кивнул в сторону моей руки, сжатой в кулак и источающей чёрный огонь, напугавший меня даже больше хмурого взора лорда. Я взвизгнула и помахала ладонью в воздухе, боясь поднести её близко к лицу.

– Спокойно подойди ко мне, протяни руку и дай всё исправить, – он остался сидеть на месте, пока я почти бежала к нему.

Огонь его не затронул – не стал жечься или вредить, однако и тушиться в его кулаке не стал, едва ли не заставляя меня пугаться снова.

– Восхитительно, – недовольно процедил он и добавил, – это ни что иное, как злость. Заглуши её.

Я всё-таки всхлипнула и отошла от него на два шага. Теперь не злиться стало легче. Как и дышать и успокаиваться. Через минуту огонь уменьшился, пока совсем не исчез, а я не перестала разглядывать свою руку. Как и лорд свою, на которой ничего не происходило – я видела его бешенство и сосредоточенность и совершенно счастливо улыбалась тому, что у него ничего не получалось.

– Однозначное «нет», – перевёл взгляд на меня мужчина, – на твоё весьма нескромное и уничижающее предложение «мира». Я ни в коем случае не стану попрекать тебя твоим прошлым положением, однако тебе стоит учитывать, что ты моя жена, Лу. Не первая леди империи. Не та, кто будет стоять выше и иметь право приказывать.

Я поджала губы.