Ермак Тимофеевич

Громадная библиотека Грозного, которую все еще не теряют надежды найти в подземных тайниках Кремля, представляла богатейший фонд для русского образования. Рассмотрев это драгоценное собрание книг на греческом, латинском и еврейском языках, замурованных в сводчатых подвалах, немец Веттерман пришел в неизъяснимый восторг: он увидел здесь много таких сочинений, которые совсем были неизвестны западной учености.

Делала при царе Иоанне Васильевиче успех и пышность придворной обстановки. Особенно любил царь удивлять этим иностранных послов.

Так, незадолго до времени нашего рассказа, в 1576 году, при приеме польского посла, присланного Стефаном Баторием, не только дворец переполнен был боярами в блестящих одеждах, но на крыльце и в проходах до набережной палаты у педория Благовещенского собора размещены были во множестве гости, купцы и приказные, все в золотых одеждах. На площади расставлено было возникшее при Иоанне войско – стрельцы с ружьями.

На придворные обеды при Иоанне IV приглашались уже громадные массы служивых людей: по 600–700 человек. А однажды во время войны с ливонскими немцами устроен был придворный обед на 2 тысячи человек.

Царь дивил иностранцев обилием во дворце своем золота, самоцветных камней, жемчуга и прочих драгоценностей.

Но при всех этих успехах Москва при Иоанне IV мало обстраивалась новыми постройками.

Кроме упомянутого Покровского собора, при нем в 1543 году, говорит летопись, доделали церковь Воскресенья, на площади возле Ивана «святой под колокола» (начатую Петром Фрязиным при Василии III), а лестницу и двери приделали в 1552 году мастера московские.

В 1547 году близ Мясницких ворот был построен собор Черниговских Чудотворцев, где были положены принесенные тогда в Москву мощи святого князя Михаила и его боярина Федора.

В память победы над крымцами в 1573 году была построена церковь Рождества Христова близ Тверской улицы, где находилась чудотворная икона Божией Матери «Взыскание погибших».

Из дворцовых построек этого времени известны следующие: в 1500 году, около Сретенского собора царь «повелел делать двор особый детям своим».

При учреждении опричнины, в которую были отобраны улицы Чертолье (Пречистенка), Арбатская с Сивцевым оврагом, Сенчинское (Остоженка) и половина Никитской с разными слободами до всполья Дорогомиловского, царь велел построить для себя новый дворец на Неглинной, на нынешней Воздвиженке, и обнести его высокой стеной.

Столь небольшая сравнительно строительная деятельность Грозного некоторыми историками объясняется тем, что будто бы он был поглощен казнями. Но это неверно. Москва в это время двукратно была опустошена громадными пожарами, в 1547 и 1571 годах. Иоанну Васильевичу было слишком много дела по одному только восстановлению сгоревших зданий.

24 мая 1571 года крымские татары подступили к Москве и зажгли ее посады. При сильном ветре пожар распространился быстро и поглотил собою все деревянные здания Китай-города и посада. Много народа погибло при этом. Главный воевода И. Д. Вельский задохнулся у себя на дворе в каменном погребе; та же участь постигла многих из знати.

Москва-река была запружена трупами несчастных, искавших в ней спасения, так что надобно было поставить людей с баграми, чтобы справлять трупы вниз по течению.

В Кремле выгорел двор государев.

По свидетельству летописи, в Грановитой, Проходной, Набережной и иных палатах прутья железные, толстые, что кладено для крепости, на связях, перегорели от жары.

Вследствие ряда этих бедствий Москва опустела.

На это запустение, кроме катастроф и казней, повлияло и перенесение царской резиденции в Александровскую слободу.

В описываемый нами год жителей в Москве насчитывалось только 30 тысяч человек. В их числе были старые родовитые бояре; другие же менее знатные родом перенесли свои резиденции в Александровскую слободу, которая сделалась городом, украшенным церквями, домами и лавками каменными. Тамошний славный храм Богоматери сиял снаружи разными цветами, серебром и золотом. На всяком кирпиче был изображен крест.

Царь жил в больших палатах, обведенных рвом и валом; придворные государственные и воинские чиновники – в особых домах. Никто не мог ни въехать туда, ни выехать оттуда без ведома Иоанна.

II Сыноубийство

Жизнь в Александровской слободе слагалась крайне своеобразно. Все указывало на ненормальное состояние властителя Русской земли. Вот как описывает эту жизнь историк Карамзин:

«В сем грозно-увеселительном жилище, окруженном темным лесом, Иоанн посвящал большую часть времени церковной службе, стремясь искреннею набожностью успокаивать душу.

Он хотел даже обратить дворец в монастырь, а любимцев своих – в иноков: выбрал из опричников 300 человек самых злейших, назвал братиею, а себя игуменом, князя Афанасия Вяземского келарем, Малюту Скуратова параклисиэрхом; дал им тафьи или скуфьи и черные рясы, под коими носили они богатые золотые, блестящие кафтаны с собольей опушкою: сочинил для них устав монашеский и служил примером в исполнении оного.