Ермак

Разные цели вели людей Ермака в Сибирь. Одних соблазнили сибирские пушные богатства, других влекла свободная жизнь без бояр и дворян. Третьим вообще негде было приклонить голову на родной Руси, где их ждала виселица. Для пленных литовцев, поляков и немцев через Сибирь шел путь на родину. Ратными подвигами они надеялись заслужить право возвратиться в свое отечество.

Судовой караван несколько дней поднимался вверх по реке Чусовой. Берега ее в те времена никем не были заселены, и казаки без всякой опаски выходили на берег и на ночь разбивали лагерь. С Чусовой предстояло перебраться на Туру и Тобол. Для этого нужно было отыскать левый приток Чусовой, который начинался бы поблизости какой-либо речки, впадающей в Туру. Проводники-коми, которыми Ермака снабдили Строгановы, уверили, что этим условиям вполне отвечает речка Межевая Утка, однако при обследовании ее выяснилось, что она недостаточно глубока и не пригодна для плавания. Из-за мелководья Ермак должен был повернуть назад. Достигнув устья речки Серебрянки, флотилия вступила в ее прозрачные серебристые воды.

До глубокой осени шли от устья Серебрянки до ее истока. Маленькая горная речка не везде была удобна для хода судов. В особо мелких местах приходилось, по свидетельству летописца, ставить запруды из парусов и таким способом поднимать уровень воды, чтобы двигаться дальше. Зима застала казаков в месте, где в Серебрянку впадает небольшая речка Кокуй. Дальше начинался волок на реку Тагил, приток Тобола. Ермак приказал здесь остановиться и разбить зимний лагерь, укрепив его по обыкновению стоячим тыном. Остатки укрепления местные жители видели еще в XVIII веке.

Недалеко от Кокуя-городка, как называется это зимовье в литературе, жили манси «сибирского владенья», т. е. обложенные данью Кучумом. Казаки изготовили лыжи и немедленно отправились к ним за продовольствием, так как свое уже было на исходе. Отряды «фуражиров» обычно возвращались с большими запасами, состоявшими из мяса лесных зверей и сушеной рыбы. Грабеж мирных племен не противоречил представлениям казаков о справедливости и не считался преступлением.

Слух о приходе вооруженных людей быстро разнесся по тайге. Мансийские роды стали соединяться вместе, чтобы защитить свои поселения. Рассказывают, что один казачий отряд отправился однажды через реку Тагил на разведку до реки Нейвы. Татарский (или мансийский) мурза, живший при этой реке, собрал множество татар и манси и полностью истребил его[69]. На месте, где жил упомянутый мурза, по словам Миллера, позже возникла слобода, получившая название Мурзинской.

За зиму дружина Ермака значительно поредела: некоторые казаки погибли в стычках с местными жителями, малодушные сбежали из лагеря. Весной, когда вскрылись реки, дружина возобновила поход. Путь лежал на ближайший приток Тагила речку Баранчу. Струги принуждены были бросить, а весь груз взять на плечи. Ермак предполагал вначале мелкие суда перетащить волоком, чтобы потом не строить новых. Но этот труд оказался не под силу казакам, и от волока пришлось отказаться. Упомянутый выше историк Икосов в 1761 году писал: «Струги Ермаковы в коем месте оставлены — и поныне суть многим лесникам и ловцам известны, ибо где оные на берегах оставлены, вырос на них кустарник не малой»[70]. Ранее об этом же рассказывали историку Г. Ф. Миллеру местные жители[71].

Достигнув речки Жаровли, впадающей с юга в Баранчу, Ермак приказал строить небольшие плоты, на которых и спустились до Тагила. На берегу последнего, в 4 верстах от места впадения Баранчи, при устье речки Медведки дружина вновь встала лагерем. Дремучий лес, обступивший с обеих сторон реку Тагил, огласился стуком топоров. Казаки строили новые струги. Посланные по разным направлениям дозоры поблизости не обнаружили никакого жилья, тем не менее Ермак распорядился укрепить стоянку. Она находилась в 16 верстах от места, где позднее будет поставлен Нижнетагильский завод.

Путь по Тагилу был пройден без особых происшествий. Струги легко и быстро неслись по высокой полой воде вниз по течению реки и скоро вошли в Туру. Здесь начинались владения Кучума. «Ту бе и Сибирския страна», — пишет летописец. В верховьях Туры на месте будущего Туринска кочевали «татаровя Епанча с товарыщи». Это были или мансийское племя с татарским мурзой, или отатарившиеся манси — точно сказать невозможно. Нельзя определить и степень зависимости Епанчи от сибирского хана. В память об этом мурзе город Туринск долгое время в просторечии называли Епанчиным.