Читаем Эрик, а также Ночная Стража, ведьмы и Коэн-Варвар полностью

Само собой, сунуться на поляну никто так и не посмел. Это означало бы признать, что тайна аппарата — и не тайна вовсе. Нет, все упорно лазили по окрестным кустам, пока нянюшка сама не показалась. Причем встретили ее столь изумленными ахами–охами, что это небольшое представление сделало бы честь всякому любительскому театру.

— Ну, чего вам надо–то? — вопросила она.

— Ой, госпожа Ягг! А мы как раз гадали, уж не тут ли ты… гуляешь, — всплеснул руками Беднокур. Прохладный ветерок разносил по лесу крепкие ароматы. — На тебя вся надежа! Это госпожа Ветровоск!

— Что она натворила?

— Расскажи–ка, Гамбукер!

Мужчина рядом с Беднокуром живо снял шляпу и почтительно прижал ее к груди на манер «ай–сеньор–на–нашу–деревню–напали–злые–бандитос».

— Ну вот, госпожа, было–то все как… Копаем мы с моим парнишкой колодезь, а тут она мимо идет…

— Она — это матушка Ветровоск?

— Да, госпожа, и говорит… — Гамбукер сглотнул. — Вы, говорит, не найдете здесь воды, добрый человек. Поищите лучше, говорит, в лощине возле старого ореха! А мы знай копаем. Дак ведь воды–то и впрямь ни капли не нашли!

Нянюшка раскурила трубку. Рядом с самогонным аппаратом она не курила — однажды на бочонок, что заменял ей сиденье, упала искорка, и нянюшка испытала незабываемое чувство свободного полета. Повезло, что рядом стояла раскидистая пихта.

— Ага… и тогда вы пошли копать в лощине у орешника? — ласково уточнила она.

Гамбукер оторопел.

— Да ты что, госпожа! Мы же такое могли там найти! Мало ли что она туда запрятала!

— А еще она прокляла мою корову! — встрял в разговор Беднокур.

— Правда? Что же она сказала?

— Она спросила, много ли молока дает наша Дафна, а когда я ответил, что достаточно, матушка и говорит: «Да будет так до скончания дней ее»… — Беднокур запнулся. Вообще–то проклятья звучат иначе, но… — И голос у нее был такой… — переминаясь с ноги на ногу, пробормотал он.

— Какой же?

— Приятный!

— Приятный?

— Ну, она улыбалась и всякое такое! Да я теперь этого молока в рот не возьму! Мне жить еще не надоело!

Нянюшка нахмурилась.

— Что–то я не пойму…

— Тогда посмотри на собаку Гопкрафта! — воскликнул Беднокур. — С ней она такое сотворила! Все семейство с ног сбилось! Зверюга вся волосьями поросла! Он стрижет, жена вострит ножницы, а оба ребятенка круглый день копают ямы, чтоб было куда шерсть сваливать!

Терпеливые расспросы нянюшки помогли пролить свет на ту роль, которую сыграл во всем этом «Атращиватель Валос».

— И он дал собаке…

— Полбутылки, госпожа Ягг.

— Хоть Эсме собственной рукой написала на ярлычке «Па ма–а–алинькой ложичке рас в ниделю». Неудивительно, что собаку так расперло…

— Гопкрафт вусмерть перепужался. Но, госпожа Ягг, что ж она такое творит–то! Бабы детишек на улицу не выпускают. Потому — а ну как она им улыбнется?

— Ну улыбнется, и что?

— Она ж ведьма!

— И я тоже. И я им улыбаюсь, — напомнила нянюшка Ягг. — А они за мной хвостом таскаются, дай да дай конфетку!

— Да, но… ты… то есть… она… то есть… ты не… то есть, того…

— Эсме — хорошая, добрая женщина, — объявила нянюшка. Но природная честность заставила ее добавить: — По–своему. В лощине наверняка есть вода, и корова Беднокура будет отлично доиться. Гопкрафт сам виноват, внимательнее надо читать, что на пузырьках пишут, но для дурака–то закон не писан. А чтобы говорить, будто Эсме Ветровоск способна проклясть ребятенка — тут совсем с ума спрыгнуть надо. Изругать на все корки — это да, она их с утра до ночи костерит. Но чтобы порчу навести…

— Да, да, мы с тобой согласны, — почти простонал Беднокур, — но это ж неправильно, вот что. Ее, вишь ты, любезность одолела, а ты не знаешь потом, сможешь ли ты ходить, или будешь прыгать, как лягушка!

— И далеко ли упрыгнешь, — мрачно добавил Гамбукер.

— Ладно, ладно, я разберусь, — пообещала нянюшка.

— Нельзя же вести себя то так, до эдак, — пробормотал Беднокур. — Люди ведь пужаются.

— Да, да, няншука, разберись, а мы приглядим за твоим ап… — начал было Гамбукер, но тут же согнулся пополам и закашлялся.

— Не обращай внимания, это у него колики от расстройства, — пояснил Беднокур, потирая локоть. — А ты тут травки всякие полезные собирала, да, нянюшка?

— Угу, травки… — промычала нянюшка Ягг, торопливо углубляясь в завесу листвы.

— Так я пока убавлю огоньку, ладно? — крикнул ей вслед Беднокур.

VI

Когда запыхавшаяся нянюшка Ягг показалась на тропинке, матушка сидела на пороге своего домика и копалась в мешке со старой одеждой. Вокруг были разбросаны одеяния не первой свежести.

В довершение всего матушка напевала себе под нос. Нянюшка забеспокоилась. Что–что, а музыку Эсме Ветровоск никогда не одобряла.

А еще при виде нянюшки она улыбнулась — по крайней мере, уголок ее губ пополз вверх. Тут уж нянюшка встревожилась не на шутку. Обычно матушка улыбалась, только если какого–нибудь мерзавца настигала заслуженная кара.

— О, Гита, рада тебя видеть!

— Эсме, ты часом не приболела?

— В жизни не чувствовала себя лучше, клянусь! — откликнулась матушка и продолжила мурлыкать какой–то мотивчик.

— Э… тряпки разбираешь? — догадалась нянюшка. — Собралась наконец сшить одеяло?

Перейти на страницу:

Все книги серии Плоский мир

Похожие книги