Эрик

– Тут ты прав, – отозвался демон на какие-то собственные мысли, усаживаясь или, по крайней мере, складываясь крайне замысловатым образом. – Персональное обслуживание – вот что было раньше. Люди знали, что мы проявляем к ним интерес, что они не просто человеческие массы, а… ну, в общем, жертвы. У нас были древние традиции. Но ему до этого никакого дела нет. Впрочем, что я вам рассказываю о моих бедах? У вас собственных проблем хватает – учитывая то, что вы мертвы и находитесь здесь. Кстати, вы случайно не музыканты?

– Вообще-то, мы даже не мерт… – начал Ринсвинд.

Демон, не обращая на него внимания, поднялся на ноги и, приглашающе махнув рукой, тяжеловесно затопал по промозглому коридору.

– Будь вы музыкантами, ваше пребывание здесь было бы по-настоящему неприятным. В смысле, куда более неприятным. Местные стены весь день напролет исполняют музыку, по крайней мере он называет это музыкой, причем, заметьте, я ничего не имею против хорошего мотивчика, под который можно повопить вволю, но тут-то все по-другому, а сам говорил, вы у меня будете слушать самые лучшие мелодии, так почему же нам ставят эту белиберду, которая звучит так, словно кто-то врубил пианино на всю громкость, а сам сбежал?

– Послушай, я хочу объяс…

– И эти горшки с цветами. Поймите меня правильно: мне нравится, когда в доме растет какая-нибудь зелень. Но кое-кто из ребят считает, что эти растения ненастоящие, а я и говорю: да быть такого не может, никто в здравом уме не станет изготавливать растение, которое выглядит как темно-зеленая кожа и пахнет будто дохлый ленивец. Однако он утверждает, что эти цветочки придают нашей конторе открытый и дружественный вид. Открытый и дружественный вид! Садоводы-любители, не в силах снести это зрелище, рыдают в голос! Честно говорю, они сами мне признавались: после этих цветочков те пытки, которым мы подвергали их впоследствии, они принимали с благодарностью!

– Нас вообще-то нельзя причислить к… – опять начал было Ринсвинд, пытаясь втиснуть эти слова в краткую паузу в нескончаемом монологе демона, но опять опоздал.

– Вот кофейный автомат, спору нет, это хорошая штука. Раньше мы всего-навсего топили людей в озерах кошачьей мочи, а не заставляли их покупать ее чашками.

– Мы вовсе не мертвы! – крикнул Эрик.

Урглефлогга, вздрогнув, остановился.

– Да ладно тебе, – наконец возразил он. – Мертвее не бывает, иначе вас бы тут не было. Чтобы живой человек по собственной воле заявился сюда? Ерунда. Он не выдержит здесь и пяти минут. – Демон открыл несколько ртов, явив взору богатый выбор клыков, и добавил: – Хы-хы, да если бы я поймал тут, внизу, кого-нибудь живого…

Недаром Ринсвинду в течение стольких лет удавалось выжить в параноидальных хитросплетениях, характеризующих жизнь Незримого Университета. В Аду он чувствовал себя почти как дома. Его инстинкты работали с невероятной четкостью.

– То есть тебе ничего не сообщили? – спросил он.

Трудно было сказать, изменилось ли выражение лиц Урглефлогги (хотя бы только потому, что сначала следовало разобраться, какая часть его лиц – выражение), но от демона определенно подуло знакомым Ринсвинду ароматом внезапно нахлынувшего смущения и неуверенности.

– Не сообщили чего? – уточнил Урглефлогга.

Ринсвинд посмотрел на Эрика.

– А ты говорил, не волнуйся, сообщат, сообщат!

– Сообщат, чт… ай-й-й! – взвыл Эрик, хватаясь за щиколотку.

– Вот тебе и современный менеджмент, – посетовал Ринсвинд, лицо которого излучало сердитое участие. – Повсюду всякие нововведения, старые правила изменяются, но скажи: кто-нибудь поинтересовался мнением тех, кто составляет самый костяк…

– Экзоскелет, – поправил демон.

– …Или другую известковую либо хитиновую структуру организации? – без запинки закончил Ринсвинд и немного подождал, предвкушая то, что непременно должно было последовать.

– Ага, сейчас, жди! Спросят у нас! – отозвался Урглефлогга. – Нет, лучше объявлений побольше повесят!

– Лично я считаю, это просто отвратительно, – заявил Ринсвинд.

– А знаешь, – продолжал жаловаться Урглефлогга, – совсем недавно меня не пустили на праздник клуба «18000-30000»! Сказали, что я слишком стар. Мол, я испорчу все веселье.

– И куда только катится преисподняя?! – сочувственно воскликнул Ринсвинд.

– Честно говоря, сюда вообще никто не спускается. – Плечи демона слегка обмякли. – И никто никаких советов у меня не спрашивает. Я охраняю эти чертовы врата – и ладненько, сиди там себе, старый черт!

– Послушай, – окликнул его Ринсвинд. – Хочешь, я замолвлю за тебя словечко?

– Торчишь тут сутки напролет, впускаешь, впускаешь…

– Я могу кое с кем переговорить, – предложил Ринсвинд.

Демон шмыгнул несколькими носами одновременно и спросил:

– А ты не врешь?

– Ты мне понравился, и я с радостью окажу тебе эту услугу, – ответил Ринсвинд.

Урглефлогга немного оживился, но не очень сильно – так, на всякий случай.

– Гм… Ну, вреда от этого вроде не будет, так ведь?

Ринсвинд собрался с силами и ободряюще похлопал демона по спине. Во всяком случае, он очень надеялся, что это была именно спина.

– В общем, не беспокойся, – сказал он.