Эрик

– Скажи-ка, – попросил Ринсвинд, – ты никогда не испытывал необходимости принять холодную ванну и совершить быструю пробежку вокруг детской площадки?

– Никогда.

– А стоило бы попробовать.

Грохот внезапно прекратился.

Где-то вдали раздался стук, словно закрывались створки огромных ворот. Ринсвинду показалось, что он услышал затихающие в отдалении голоса и смешок. Это был не самый приятный смешок; он скорее походил на не предвещающее добра хмыканье. И Ринсвинд знал, кому именно оно не предвещает этого самого добра.

Он уже даже не спрашивал себя, как его угораздило здесь оказаться – где бы это «здесь» ни было. Злые силы – наверное, в них все дело. По крайней мере, в данный конкретный момент ничего особо ужасного с ним не происходило. Но, возможно, это был только вопрос времени.

Ринсвинд пошарил вокруг себя, пока его пальцы на что-то не наткнулись. При внимательном рассмотрении под лучиком света, падающим из ближайшей дырки от сучка, оказалось, что он нашел веревочную лестницу. Дальнейшее ощупывание одной из стенок корпуса (или как оно там называется) позволило ему установить контакт с небольшим круглым люком.

Ринсвинд подполз обратно к Эрику.

– Тут есть дверь, – прошептал он.

– И куда она выходит?

– По-моему, она никуда не выходит, она остается на месте, – ответил Ринсвинд.

– Выясни, куда она ведет, демон!

– Это может оказаться неблагоразумным, – осторожно заметил Ринсвинд.

– Я тебе приказываю!

Ринсвинд с мрачным видом направился обратно к люку.

Люк со скрипом открылся.

Внизу – довольно далеко внизу – виднелась мокрая булыжная мостовая, по которой легкий ветерок гнал несколько обрывков утреннего тумана. Ринсвинд слегка вздохнул и развернул лестницу.

Две минуты спустя они уже стояли во мраке того, что показалось им огромной площадью. Сквозь туман проступали очертания зданий.

– Где мы? – спросил Эрик.

– Понятия не имею.

– Ты не знаешь?

– Не имею ни малейшего представления, – сознался Ринсвинд.

Эрик свирепо уставился на затянутые дымкой образчики архитектуры.

– И мы должны искать самую прекрасную женщину в мире на такой помойке? – буркнул он.

Вдруг Ринсвинду пришло в голову посмотреть, откуда они только что вылезли. Он поднял глаза.

Над ними – высоко над ними, – возвышаясь на четырех массивных ногах, что опирались на громадную платформу на колесиках, стояла гигантская деревянная лошадь. Вернее, это был круп гигантской деревянной лошади.

Ее строитель мог бы разместить люк в более достойном месте, но по каким-то своим причинам, видимо юмористического свойства, решил этого не делать.

– Э-э… – начал Ринсвинд.

Кто-то кашлянул.

Ринсвинд опустил глаза.

Редеющий туман открыл его взору стоящих широким кругом вооруженных людей. Многие из них ухмылялись, и все они держали в руках сошедшие с конвейера, бездушные, но тем не менее острые копья.

– А-а, – изрек Ринсвинд и снова посмотрел на люк.

Взгляд его был достаточно красноречив.

– Единственное, чего я не понимаю, – заметил сержант стражи, – так это почему вас двое. Мы ожидали, ну, может, сотню.

Он откинулся на спинку стула. У него на коленях лежал огромный, украшенный пучком перьев шлем, а на лице играла довольная улыбка.

– Честное слово, ну вы, эфебцы, даете! – хмыкнул он. – Смех, да и только! Вы, должно быть, думаете, что мы только вчера родились! Всю ночь пилили да колотили, и вдруг за воротами появляется здоровенная деревянная лошадь. «Забавно, – думаю я, – громаднейшая деревянная лошадь с вентиляционными отверстиями». Я, видите ли, умею подмечать всякие мелочи. Так что я мигом кличу ребят, мы выскакиваем из крепости с утреца пораньше, втаскиваем эту штуку в ворота, как от нас и ожидалось, а потом тихонько сидим вокруг, ну и типа ждем, что она нам выплюнет. Если можно так выразиться. А теперь, – он придвинул небритое лицо к самому лицу Ринсвинда, – у тебя есть выбор, понял? Верхняя скамья или нижняя – тебе решать. Мне достаточно сказать лишь слово. Брось диск мне, и я брошу диск тебе[11].

– Какая-какая скамья? – переспросил Ринсвинд, отшатываясь от щедрой струи чесночного запаха.

– Боевые триремы, – жизнерадостно пояснил сержант. – Три скамьи, одна над другой. Три-ремы. Видишь ли, тебя приковывают к веслам на долгие годы, и тут все зависит от того, на верхней ты скамье, на свежем воздухе, или же на нижней, где, – он ухмыльнулся, – этого воздуха совсем нет. Все в ваших руках, ребята. Будете хорошо себя вести, и единственная ваша проблема – это чайки. Итак… Почему вас только двое?

Он снова откинулся на спинку стула.

– Извини, – вмешался Эрик, – по-моему, это Цорт, я угадал?

– Ты, часом, не пытаешься ли надо мной шутки шутить, а, парень? А то ведь существуют такие штуки, как кинкиремы, там пять скамей. Это тебе совсем не понравится.

– Нет, сир, – возразил Эрик. – С вашего позволения, сир, я всего лишь маленький мальчик, сбившийся с пути из-за дурной компании.

– О, спасибочки, – горько сказал Ринсвинд. – Ты совершенно случайно начертил кучу оккультных кругов и…

– Сержант! Сержант!

В караулку влетел какой-то солдат. Сержант поднял глаза.