Ересь Робаута: Битва за Макрейдж (ЛП)

Человек, скрывающийся на нижних палубах фрегата Тринадцатого легиона «Пламя», забыл свое имя много лет назад, когда апотекарии вырвали его из числа сородичей и сделали его тем, кем он стал. Но он выбрал себе новое имя после того, как проявилась его судьба, полная скрытых истин и горькой иронии. Он называл себя Заветом, потому что он был, пожалуй, единственным разумным во всей галактике, который знал правду об Ультрамаринах.

Даже сейчас, спустя столько лет, Завет не знал наверняка, почему он смог про эту выяснить. Он был слишком занят сохранением своей жизни, чтобы выяснить происхождение этих знаний. У него были предположения — нарушения генетического семени, латентные пси-способности или просто шутка Темных Богов. Но, так или иначе, он видел узы генетического и колдовского происхождения, которые связывали весь Тринадцатый Легион вместе — и что еще хуже, он видел руку, которая держала их. Он знал, что Жиллиман не умер, и что Духовный Сюзерен не чувствовал ничего, кроме холодного презрения к своему Легиону, манипулируя им из своей стазисной гробницы до некоего непостижимого конца… отблеск которого Завет увидел в те последние минуты, прежде чем безумие дало ему силы вырваться из камеры и проложить кровавый путь к выходу из лаборатории.

После многих лет бегства по Губительному Шторму, избегая охотников, как смертных, так и бессмертных, Завет наконец добрался до Калта, думая обрести безопасность в тени Пожертвованного Сына. На какое-то время это сработало, но затем Марий Гейдж объявил начало Тёмного Крестового Похода. Завет прекрасно знал, какой ужасной силе противостоял Гейдж, но в темных знаниях, бурлящих в самых хаотичных частях его разума, он думал, что нашел способ положить конец охоте на свою жизнь. Способ для Мария победить и освободить Ультрамаринов от оков их бессмертного лорда. О подобно он прежде даже и не мечтал, но его видения не лгали

И поэтому он спрятался на борту «Пламени», скрывая свое присутствие оберегами, которые он узнал от колдунов и демонов в обмен на темные дары. Целые месяцы он провёл в кругу, пока звездолёт пересекал Губительный Шторм с армадой Черного Крестового Похода, скрывая свои мысли, чтобы не выдать своё присутствие его охотникам. Но теперь пришло время выйти, чтобы добраться до летных палуб и найти путь вниз к планете внизу. «Пламя» дрожало от битвы с оборонительным флотом, и путешествие Завета могло бы закончиться тем, что шальной выстрел пробил бы корпус фрегата и взорвал его ядро ​​Варпа. У него не было никакого плана, кроме как «добраться до Гейджа и помочь ему победить», но он давно понял, что составление подробных планов дает только обратные результаты, поскольку его враг был тем, кто все еще присутствовал в его собственной голове. Он проверил свою экипировку и вышел из круга…

… И тут же его встретила высокая фигура, перекрывшая весь коридор, примерно в тридцати метрах впереди. Завет застыл в его следах, когда он узнал фигуру (которой раньше не было). Он знал о них — четырёх могучих и ужасных, безмолвных аватарах воли Темного Повелителя Хаоса. Незваный гость имел гуманоидную фигуру и внешне походил на космического десантника, но никто никогда не мог принять его за легионера. Это была сущность, выбравшаяся из бездны ада, проецировавшая образ того, что когда-то было, чтобы иметь возможность ходить в измерении, где встречались боги и смертные, и излучавшая силу. Как чудовище прибыло на «Пламя» так, чтобы каждый псайкер на борту звездолёта ничего не почувствовал, Завету было не ведомо, но он понял, кто это возник в коридоре.

Тетрарх.

Больше всего на свете Завет хотел броситься наутёк. Из его логова были и другие пути, и он мог обогнать каждого охотника, если ему не удавалось его победить. Но он знал, что это не сработает с Тетрархом. Всю свою жизнь Завета преследовали кошмары о четырёх Князях Демонов — невероятно больших силуэтах, которые, не останавливаясь на мгновение, приближались к нему все ближе и ближе. Астартес не знали страха, но Завет не был Астартес. Он был Эвокатием, и в его тело вживили лишь часть генного семени Жиллимана, а потому он слишком хорошо знал страх. Вид чудища, заблокировавшего коридор, вызвал у него всепоглощающий ужас.

Но, возможно, это было потому, что он знал страх и, следовательно, мужество. Возможно, это было потому, что он знал, что должно было случиться, и не хотел жить, чтобы увидеть это. Или, может быть, это было просто потому, что ему надоело бежать от монстров, которые охотились на него всю жизнь. Так или иначе, Завет не попытался сбежать.