Ересь Робаута: Битва за Макрейдж (ЛП)

Выбравшись из гробницы и оберегов, которые скрывали его присутствие в мире, Повелитель Теней наконец-то смог в полной мере воспользоваться своей силой. Бе’лакор взбудоражил психические связи, протянутые через весь Макрейдж, которые он тонко совершенствовал на протяжении веков, и подчинил их своей воле. Старые обиды вспыхнули в черных душах жрецов Губительных Сил, и они приказали своей пастве атаковать последователей своих старых врагов вместо того, чтобы идти на фронт, чтобы сражаться с захватчиками. Заместители обернулись против начальников, которым они без претензий повиновались на протяжении веков, их амбиции достигли беспрецедентных высот. Хранители нечестивых реликвий, сдерживавшие силой воли шёпот и обещания порабощённых демонов, поддавались искушению, ломали обереги и брались за проклятое оружие, что давало им краткий привкус силы перед тем, как демоны поглощали их души и захватывали их тела, чтобы нанести ущерб. Три культа Макрейджа в полном составе перешли на сторону Бе’лакора, их пастве медленно промывали мозги проповеди жрецов, и их свободная воля стала столь слаба, что Повелитель Теней просто сломил её.

Не все, кто вставал на колени и молился в храме Бе’лакора, попал под влияние Князя Демонов. Некоторые из его жертв сопротивлялись его влиянию вне зависимости от того, осознали ли они вторжение в свои мысли или нет. Другие не справились с поставленными задачами и были быстро убиты другими членами культов (одного священника даже порвала в клочья собственная община за попытку сбить её с пути). Но у Первоизбранного были столетия, чтобы заполучить марионеток на Макрейджа, и этого хватило, чтобы раздробить фронтовую линию. Прозвучали обвинения в предательстве и ереси, и вскоре миллиард культистов, собранных остановить Тёмный Крестовый Поход, сражались друг с другом, в то время как по улицам городов разгуливали чудища, утоляя свой голод теми, кто держал их скованными так долго. Для этих Нерождённых никакое поклонение, каким бы фанатичным оно ни было, не могло сравниться со сладостью крови, пролитой в бою. Бе’лакор злорадно хохотал, обозревая раздор, порождённый его замыслами, и это был жуткий звук, услышавший которые разумные, слабые рассудком и душой, сходили с ума. Стоявший рядом с Князем Демонов Пожертвованный Сын одобрительно кивнул головой.

И далеко на севере колдун Хаоса в сине-черных доспехах внезапно замер, прежде чем выронил перо, отвернулся от открытого гримуара и вышел из своей комнаты, отправившись туда, куда позволили заглянуть лишь немногим душам. Здание, по которому колдун шел, было столь огромным, что до пункта назначения ему предстояло добраться более чем за час. И пока он шел, Макрейдж пылал.

С освобождением Бе’лакора армия Гейджа начала наступление на Крепость Геры. Не все последовали примеру Пожертвованного Сына: целые отряды оторвались от войска в поисках личной славы и трофеев, ибо и того, и другого можно был найти в изобилии в бесчисленных храмах Макрейджа. Марий Гейдж не противился этому: он ожидал подобного от своих союзников, и их действия по-прежнему служили его замыслам, дезориентируя противника и удерживая культы от перегруппировки. Большая часть его войска (в общей сложности около двадцати тысяч Астартес и миллионы смертных) все еще находилась под его контролем, и они проложили кровавый путь через мегаполис, свергая темные соборы и убивая миллионы культистов. Воздух был наполнен зловонием крови и смрадом от сожженной плоти, когда огонь беспрепятственно распространялся по всем районам. Это был пожар, возникший не естественным путём, а из-за разорения жертвенных костров, которые не угасли в течение тысячелетий и были разлиты, когда их храмы были разграблены.

На стороне Мария Гейджа Катон Сикарий наблюдал, как воины, собравшиеся под знаменем Тёмного Крестового Похода, неистовствовали на улицах столицы Макрейджа. Многие храмы, которые существовали во время жизни Князя-Воина на планете, исчезли, и им на смену пришли другие религиозные общины по мере упадка старых. Не то чтобы это имело значение — они были сорняками, достойными лишь того, чтобы служить лучшим мира сего, и в этот день их выкашивали болтеры и клинки великого воинства, прилетевшего покончить с планетой.

Хаосопоклонники бились в гротескном единстве — воины, поклоняющиеся соперничающим Губительным Силам, сражались бок о бок, наслаждаясь вырезанием слабой добычи. Небеса гремели от громкого смеха Темных Богов, когда их слуги истребляли друг друга, движимые десятитысячелетней ненавистью. То была ненависть к Робауту Жиллиману за то, что он заставил их нарушить свои клятвы перед Императором и не смог добиться славной победы, которую он обещал — победы, за которую они истекали кровью! Сам же Сикарий не разделял эту ненависть сам — его причины присоединения к Гейджу были более личными — но он мог оценить зрелище и силу эмоций. Благодаря силе Амнаиха, пульсирующей в его душе, он действительно мог видеть духовную связь между воинами.