Эпикриз с переводом (СИ)

Но профилактика все равно никогда не навредит. Поднявшись, я подошла к стеллажу, расположенному вдоль стены. Достала с полки нераспакованный шприц, во встроенном ниже минихолодильнике нашла нужную ампулу и, вскрыв и то, и другое, наполнила прозрачной жидкостью шприц. Увидев в моих руках данный предмет, пант нахмурился.

Полагаю, шприц он видит впервые.

— Ну что, Ешан, почти закончили, — сказала я ему, делая шаг в его сторону. — Вставай и приспускай штанишки…

— Что??? — удивился он, округляя свои зелёные глазища.

— Оголи попку, укол тебе поставлю.

— Какой такой укол? — продолжал он удивляться.

— От столбняка, — мой ответ его не убедил, так как это слово ничего ему не говорило. И тогда я пояснила: — Кошачьи царапины, они, знаешь ли, с последствиями могут быть: абсцесс, мучительные боли в мышцах, судороги, удушье и даже летальный исход, — поведала я ему, наблюдая, как удивление перерастает в испуг. — А так введу тебе внутримышечно лекарство, и последствий подобных мы точно избежим.

— Внутри…мышечно? — не понял он.

— Ага, мой хороший, в одну из твоих ягодиц, — от всей души ехидно улыбнулась я, однако пант моей улыбки не видел. — Хочешь — в левую, хочешь — в правую.

Ешан с сомнением в глазах посмотрел на меня, потом несколько секунд любовался пятисантиметровой иглой, но поднялся и, кряхтя и пыхтя, спустил штаны, оголяя верхнюю часть своих ягодиц. Ба! Ну надо же! Не попа, а сплошная накачанная мышца. Так и хочется потрогать. Но будем довольствоваться малым.

— Наклонись чуть-чуть и не дергайся, пока не закончу, — сказала я, пант кивнул и молча исполнил все.

Поставив укол, я прижала след укольчика ваткой и, все-таки не удержавшись, потормошила ягодицу… Конечно, для того чтобы препарат быстрей всосался.

— Все. Одевайся, — сказала я и, выбросив использованный шприц, подошла к раковине вымыть руки.

— Шанкар, — поблагодарил он, краснея и натягивая штаны. Я наблюдала за быстрыми действиями панта через зеркало над раковиной и умилялась стеснительной грациозностью своего пациента… Н-да, странное сочетание.

Надев штаны, Ешан покосился на меня и тихо спросил:

— Сколько я тебе… должен?

Я глубоко вздохнула, вовремя припоминая, что здесь понятие долга уж очень гипертрофированно — для панта нет ничего хуже, чем быть чем-то кому-то должным. Меня об этом сразу предупредили, а я, не приняв всерьёз эти слова, отмахнулась от своего самого первого пациента словами: "Мне ничего не надо" и чуть не стала свидетелем того, как панты в порыве злости перекидываются в огромных кошек.

С тех пор на их вопрос "сколько?", я отвечаю стандартно, как и сейчас:

— Столько, сколько посчитаешь нужным.

Ешан залез в карман и, достав несколько золотых монет, положил их на передвижной стол-этажерку, рядом с лотком.

— Столько хватит?

— Да, — не глядя, ответила я.

Ведь мне совершенно не важно, сколько он мне заплатит. Местные деньги меня не интересовали и были, по сути, не нужны. Их я складировала в большую копилку-кошку.

— Если место укола будет болеть, приложи к нему грелку… — вытирая руки, посоветовала я.

— Грелку? — нахмурился пант.

Ах, ну да, ещё одно для него чужеродное слово, прозвучавшее из моих уст.

Я повернулась и уточнила:

— Что-нибудь тёплое. Например, налей в пластиковую бутылку горячей воды — и будет тебе грелка.

Пластиковые бутылки у них точно есть. Видела на днях.

— Ясно, — кивнул он. — Шанкар ещё раз.

— Не за что. Обращайтесь, — кивнула я в ответ, а потом, вспомнив, решила предупредить на всякий случай: — И да, желательно дня три воздержаться от любых хмельных напитков.

— Ракшас! — возмущаясь, громко выругался Ешан. — Как так?! Послезавтра ж виджай!

— Что послезавтра? — вот тут не поняла я.

— Праздник у нас, гуляние, — пояснили мне явно с сожалением.

— Ааа, — протяжно ответила я. Все никак не привыкну к их чудным словам и названиям. Хотя некоторые уже запомнила. Например, тот же "ракшас" — это что-то типо нашего "чёрт!". Вот теперь запомню, что значит "виджай". — И что? Праздники у вас часто, а здоровье у тебя одно.

Пант насупился, схватил свою рубашку и шагнул к двери.

— Надо было заранее предупреждать, ведьма! — процедил он сквозь зубы.

— И что бы изменилось, ты бы отказался? — поинтересовалась, пант нахмурился, покачал головой, а я, вспомнив его последнее слово-обращение, возмущенно спросила: — И почему это сразу ведьма?

Пант задержался, обернулся:

— Ты живёшь в ведьмином доме и целительством занимаешься, стало быть, ведьма.

— Я медик, — глубоко вздохнув, ответила я.

— Не разбираюсь я в ваших ведьминских иерархиях… — "Тьфу ты!" — плюнула я в сердцах и покачала головой. — А ещё голову с лицом под этими странными решми прячешь… — продолжил он. — Никто тебя, настоящую, ни разу не видел… Скрываешь жуткие следы от запретной магии? — я машинально поправила хирургическую маску на лице, а пант вдруг шагнул в мою сторону и, заглянув в глаза, добавил: — И глаза у тебя красивые, необычные… и руки нежные такие… — он попытался взять меня за руку и уже коснулся моей кисти своими горячими пальцами, но я, почувствовав нарастающее волнение, резко отстранилась и шагнула к столу.