Enter

Мужчина в это время разбирался с проводами, создавал новый электрический путь для нагревающих пластин.

Ещё спустя час команда была на корабле. Адам разрабатывал программу полёта к Марсу, пока девушка пыталась писать мемуары у себя в блокноте. Она написала лишь пару слов: "Во время полёта я думала о", продолжения в голове не находилось. Римма лежала рядом с креокапсулами, на спальном мешке, и верно бесцельно смотрела в напольный иллюминатор. Там то и дело показывалась земля. Она больше не давала девушке надежды на живое общество. К горлу подошёл ком. Планета сменилась на вечную тьму и по щекам потекла одинокая слеза. “Римма, займись капсулами!” — крикнул из другого отсека мужчина. Девушка вытерла рукавом слезу, засунула карандаш под пружинку и убрала блокнот.

Девять месяцев спустя.

Мониторы в пункте управления загорелись, по консоли забегали строки. Свет замерцал, но почти сразу погас. Крышки с двух креокапсул съехали. Мужчина поднялся из-под воды и выплюнул воду. Римма открыла глаза и тоже начала выбираться из креокапсулы. Руки соскальзывали с бортиков, никакой свет не хотел загораться. Наконец она выбралась из капсулы. Девушка дрожала, пальцы были до ужаса сморщены, с волос и халата капала холодная вода. Римма глянула под ноги — в напольном иллюминаторе мелькнул светлый Марс.

Когда команда оделась, мужчина достал из шкафчика фонарь. Они вскоре попали в пункт управления. Адам осмотрел отсек с фонарём, после чего сел в одно из кресел. Мужчина протянул девушке фонарь:

— Запусти проверку систем шаттла, осмотри аптечку и возвращайся сюда.

— Есть. — Римма взяла фонарь и направилась к первому атмосферному шлюзу.

Попав в “Летягу”, космонавт выключила прибор — в иллюминаторах челнока показался Марс. Его атмосфера отражала солнечный свет, озарив уставшие экстерьеры, аппарата. Девушка подошла ближе к приборной панели, дабы разглядеть планету. Изредка проглядывались грозные массивы, но в основном всё было в оранжевой пыли. Через пятнадцать минут из пункта управления послышался голос Адама:

— Римма, что с шаттлом?

— Проверка систем почти закончилась, аптечка в порядке! — ответила через плечо девушка.

— Подойди ко мне!

— Есть!

Вскоре Римма прошла через шлюз с фонариком в руках.

— Присаживайся. — девушка села на одно из кресел и выключила прибор — Окно до станции через три с половиной часа. Если поторопимся, можем успеть, нам нужно охладить газ от зондов… — речь мужчины слилась в фоновый шум для девушки, пока она нетерпеливым взглядом смотрела на планету в напольном иллюминаторе.

— Скорее бы… — чуть ли не про себя проговорила Римма.

Время пролетело незаметно. У шаттла распахнулись тормозные поверхности.

— Высота тридцать восемь километров, вертикальная скорость сто двадцать восемь метров в секунду. — отрапортовала девушка.

— Выведи на второй дисплей программу сближения с целью.

— Есть. — девушка ввела в консоль команду, от чего на весь шаттл раздался роботизированный, женский голос:

— Сто-тринадцать километров до цели.

Темно-синий вид из окна сменился на чуть оранжевый — светлый. Хоть и не так сильно, как на земле — свет озарял уставшее лицо девушки. По скафандру стекали капли потового конденсата. Через минуту Римма снова выдала характеристику движения аппарата:

— Высота двадцать четыре километра, вертикальная скорость сто пятьдесят и растёт.

— Что сто пятьдесят? — рявкнул мужчина.

— Метров в секунду.

— Подобная "немногословность" может стоить нам жизни, которую ценить тебя — врача верно не научили!

— Ты утрируешь.

— Да, да, посмотрел бы я, как ты огрызаешься, выбираясь из обломков шаттла. Космонавты замолчали. Был слышен гул порывов ветра и грохот сопротивления тормозных поверхностей. Молчание прервал роботизированный голос: “Двадцать километров до цели.”.

Челнок рассекал атмосферу красной планеты, под завывания ветра. Поверхности чуть тряслись — гидравлический механизм, что их складывал выглядел не очень надёжным, он болтался на устаревших креплениях. Шаттл выглядел уставшим. Иллюминаторы по краям чуть пузырились, снизу стекло покрывалось сажей. Солнечные панели иногда трескались, были покрыты слоем пыли и грязи.

Вскоре командир чуть наклонил ручку управления — в иллюминаторах показалась станция. Края губ девушки загнулись в лёгкую улыбку. Аппарат приближался к поверхности с большой скоростью. Через несколько мгновений вертикальные двигатели затормозили “Летягу”, от чего на месте приземления разлетелась пыль. Выдвинулись посадочные стойки, пара секунд — и аппарат уже стоял на поверхности Марса. Девушка вышла из шаттла. Поднятая пыль рассеивалась, покрывая челнок и космонавта слоем грязи. Сверху было чуть светлое небо. Римма обошла “Летягу”. В метрах двухстах от аппарата была база. Девушка глубоко вздохнула и пошла к станции.

Внутренний люк отъехал в сторону. В холле замерцал свет. Команда прошла внутрь.

— Кислород запущен. — сказал мужчина и снял с себя шлем.

По станции разносился звук сирены шлюза, который Адам предотвратил закрытием люка. Врач тоже сняла шлем:

— Нужно проверить людей в креокапсулах?