Енот-потаскун

— Да это даже были не планы. Еще когда в карантинной службе работали, прикидывали: вот бы свою клинику открыть. Потом Катерина Ольгу к себе переманила. А Ольга меня. Потом Толик со Светкой пришли. Мы все вместе учились. Только Светка на два курса старше, а Ольга с Толиком на один. Работали в клинике при академии, там и подружились. А теперь представь, — я злорадно хихикнула. — Катерина думала, что быстренько кого-нибудь на мое место подыщет. А тут Ольга уйдет. И Светка с Толиком тоже, когда уже будем открываться. И останется она одна. Четырех врачей сразу найти — ну пусть попробует.

— Какое коварство, — Антон собрал мои волосы и перебросил через плечо. — У вас все получится, я знаю. Слушай, мыш, у мамы день рождения в субботу…

— И что? — я прекрасно поняла эту вопросительную паузу, но притворилась, что нет.

— Нас вместе ждут.

— Ну раз ждут…

— Только это будет ресторан и куча народу, — уточнил он. — Я знаю, что ты не любишь.

— Ничего, потерплю.

— Спасибо, — Антон легонько прикусил мочку уха. — Спать, вроде, рано. Кино посмотрим?

Дни до субботы прошли нервно. Только это была не та злобная нервозность, когда хочется кого-нибудь покусать, а состояние, которое бывает перед отъездом в путешествие. И ждешь, чтобы поскорее уехать, и страшновато, и мысли «куда тебя несет?». Обычно все это проходит, как только выйдешь с чемоданом из дома.

Механизм был запущен, процесс пошел. Мне всегда казалось непостижимым, как люди занимаются бизнесом, хотя у отца это получалось вполне успешно. Но я по натуре была совсем другим человеком. Как и сказала Ольге: добросовестным исполнителем, а вовсе не руководителем или организатором. А сейчас, хотя львиная доля работы с самого начала легла на нее, все равно пришлось впрягаться и мне.

Но я-то ладно, а вот Антон что? Вряд ли уж он так волновался, получится у нас с Ольгой что-то или нет. Переживал из-за своей работы? Сомнительно. Ушел он оттуда сам, а если б захотел, нашел бы учеников еще побольше, чем в школе, к тому же выбирая более-менее адекватных. Мамин день рождения? С родителями я уже познакомилась, а что подумают обо мне посторонние люди — неужели так важно?

Я чувствовала в нем какое-то напряжение. Оно проскальзывало между нами и раньше, но не такое заметное. И больше с моей стороны. Неужели все-таки дело в наших отношениях? В неопределенности, недосказанности? Но мы ведь всего второй месяц вместе — не второй же год. Хотя иногда люди и на второй год не представляют, что будет между ними дальше.

Нет, это было другое. Я чего-то не заметила, упустила, не обратила внимания.

Вечер, вопреки моим опасениям, прошел неплохо. Народу было всего человек двадцать: родственники и близкие друзья. И никто на меня особо не пялился. Вот только вдруг зверски разболелась голова, и часов в одиннадцать Антон вызвал такси.

— Холодно как, — сказал он, обнимая меня на заднем сидении. — Это у тебя, наверно, к перемене погоды. Морозы обещают.

В этот момент у него в кармане квакнул телефон. Антон посмотрел на экран, открыл сообщение. Даже в полумраке можно было разглядеть на его лице досаду и раздражение.

Я вспомнила!

В тот день, когда меня уволили, вечером я вышла из ванной и запирала Тошку в клетке. Антон точно с таким же выражением сбросил один звонок, хотел сбросить второй, но я сказала: ответь, иначе не отстанут. Он бросил в трубку что-то коротко, сердито и так же коротко пояснил мне: по работе. Хотя я и не спрашивала.

Я дотронулась до его руки.

— Что-то случилось?

Он долго молчал, глядя в затылок водителя и кусая губы. Потом тряхнул головой, разблокировал экран и протянул мне телефон.

35. Антон

Надо было рассказать ей все сразу. И, кстати, я пытался. Когда сидели в парке. Но разговор пошел куда-то совсем не туда. А потом никак не мог найти подходящий момент. Сначала Наташа приехала ко мне на работу с новостью об увольнении. Потом, сразу же после звонка Иры, было ну совсем не в тему. Нет, ну серьезно. Собираться заняться с женщиной любовью и разговаривать с ней о другой? Правда?

На следующий день, когда я приехал вечером, они с Олей обсуждали проект собственной клиники. И снова мне показалось не лучшим вариантом соваться со своей проблемой. Наташа была так увлечена этой темой и пребывала в таком грогги — не надо было быть Вангой, чтобы предсказать: ничем хорошим мое выступление не кончится. Оставалось малодушно надеяться, что пронесет.

Как-то я откатывал тетушку-психологиню, и она в процессе рассказала много интересного из своей области. В частности, о зоне комфорта. О том, что это название чаще всего не соответствует действительности. Человеку, пребывающему в этой самой зоне, может быть очень и очень плохо. Но плохость эта привычная, к которой он притерпелся. А перемены кажутся намного более ужасными. Даже если они к лучшему.