Enigma (СИ)

Было бы круто ляпнуть, что-нибудь про Джеймса или съязвить, но я не в силах.

– Ты. Ты, – я не знаю, почему даже соврать не могу. Проглатываю унижение, ощущая, как слезы заставляют гореть веки.

– Хорошо. Замечательно. Это всегда должен быть я, Энигма. Запомни это. Мы с тобой связаны. Энергетически, конечно, – кивает Макколэй, напоследок загадочно улыбнувшись.

Уму непостижимо, я умираю в шаге от оргазма, а он несет свой эзотерический бред.

Макколэй разрывает зрительный контакт, и для меня это сродни прозрению. Я наконец начинаю четко видеть очертания этого искаженного, как оказалось, мира.

Но лучше бы не видела.

Потому что пока я продолжаю гореть заживо, привязанная к столбу, Макколэй подходит к прикроватной тумбочке и достает от туда уже знакомые мне веревки. Прочные. Для шибари.

– Нет. Нет, Карлайл.

– Да, – отвечает тихо, вкрадчиво и уверенно. Весь мой мир вновь сворачивается до крошечных размеров. Я впадаю в полусон, полутранс, и плохо осознаю, что он со мной делает. Я по-прежнему испытываю острое неудовлетворение, что убивает меня, словно нестерпимый голод, и ощущаю боль, от давления веревок на моих бедрах, животе, груди, промежности.

Жар, что прежде потом стекал по моему телу, сконцентрировался внутри. В области бедер.

– Свадхистана^[7], – словно сквозь вату, слышу его успокаивающий голос. – Я решил начать с нее. Ты была закрыта, Энигма. Грейсон не раскрыл в тебе твой женский потенциал. Но я это исправлю. Уже, исправил, – самоуверенно произносит он.

Я уже и не рассчитываю узнать адекватные ответы на все вои вопросы. Может, он сектант, безумец, и его действия вообще не имеют смыла? Как знать.

Я чувствую, как плыву на волнах удовольствия… и, словно поглощенная штормом, окунаюсь в воронку, сотканную из боли.

Я остаюсь совсем одна.

Карлайла больше нет в спальне, и я это чувствую, несмотря на то, что мое сознание сейчас далеко от трезвого состояния.

И знаете что, у меня есть две новости.

Плохая новость: я привязана к Макколэю Карлайлу.

Новость еще хуже: он не делает со мной ничего ужасного. Ничего такого, что было бы хуже жизни, которой я жила.

И я боюсь того… что его действия, мне, порой, нравятся.

Глава 5

– Скажи, ты настоящая или одна из тех машин?

– А если ты не можешь отличить, то какая разница. Сериал «Мир Дикого Запада» («Westworld»)

Макколэй

То, что произошло в спальне Энигмы было полностью спланировано. Только в самые последние секунды, когда она лежала на кровати, полностью плененная мной и подо мной, находясь в бессознательно-сладком состоянии, мне на какую-то долю секунды, невыносимо захотелось продолжить. Ее тело казалось мне совершенным, сияющим изнутри, таким манящим. Несмотря на то, что я связал ее, поставив в призывную и распятую позу, она по-прежнему не выглядела пошло и вызывающе.

Как глупо считать себя шлюхой, Энигма. Ты – Начало. Исходный код, недостающая деталь, что приведет меня к Цели.

Влажные волосы шелком прикрыли хрупкие позвонки и полосы безобразных царапин, оставленных на ее теле. Такие глубокие, бесчеловечные отметины, складывающиеся в единый символ клейма Бесправия. Видимо, Джеймс и правда был в нее влюблен, раз не заметил их – всем известный факт, что почти все бесправные женщины имеют повреждения на теле, свидетельствующие о том, что с ними обращались, как с вещью. Те, Бесправные, что без брака – всего лишь счастливицы, рожденные под крылом адекватного Элита. Я много раз копался в детстве Энигмы, но отец закрыл все тайны ее прошлого на засов, и раньше я не сильно был заинтересован в том, чтобы узнать их…

Я завязал последний узел под ее грудью, перевернув на спину. Розовые затвердевшие соски и аромат ее тела чуть было не сбили меня с отточенных действий, а это чревато тем, что я могу не рассчитать силу давления и задушить ее. Вовремя подавив в себе зверя, я просто смотрел на свою музу шибари, и даже в мыслях не мог обозвать ее словом «объект»…

Горячая картинка обнаженной Энигмы будоражила воображение, мои сети туго врезались в ее нежную кожу, пока она извивалась на простыни, потому что ее тело желало большего, чем я ей дал. И в этот раз я обвязывал ее мучительно медленно для себя самого, не совершая никаких резких движений. Возможно, она боялась, и стоило ей сказать о том, что мастер Шибари никогда не позволит себе причинить своей музе боль во время сессии. В момент связывания, я, как никогда бережен, и чувствую, насколько хрупкая, и в то же время могущественная энергия жизни перетекает от ладони к ладони. Это все равно, что держать в руках чужое сердце, и чувствовать, как оно пульсирует в руке.