Откидываюсь на спинку широкого кресла, созданного под мой рост, вес и параметры, и опускаю взгляд на механические часы от Romain Jerome на запястье. Сейчас почти никто такие не носит, несмотря на то, что этот аксессуар, несомненно, может подчеркнуть статус, принадлежность к Элите, ну или просто являться фамильной реликвией. С часами я не расстаюсь, и дело вовсе не в том, что их корпус сделан из платины и двойного сапфирового стекла, а за их стоимость можно купить себе маленький дом на побережье Майами.
Вздрагиваю, реагируя на отвратительный для моего острого слуха шум – Каспер опять сделал это, уронил с моего рабочего стола подставку для ручек и другой канцелярии. Я люблю вести ежедневник и дневник именно так, от руки. Так проще привести свои мысли в порядок. Старая добрая бумага и ручка – это целый ритуал.
– Кас, ты опять за свое, – лениво прикладывая два пальца к виску, я бросаю взгляд на маленького капуцина, глядящего на меня так, словно вовсе не он устроил очередной разгром на моем столе. Его крохотная рука рефлекторно прижимается к губам, и он возводит глаза к небу, пытаясь уйти от своей обязанности убрать за собой.
– Кас, собери все ручки. И все остальное, – твердым голосом произношу я, и капуцин мгновенно меня слушается, спрыгивая на пол, начинает хаотично собирать, рассыпанные по полу ручки. – Каспер, – еще холоднее добавляю я, и Кас, реагируя на особую интонацию моего голоса, начинает аккуратно складывать все разбросанное обратно в подставку.
Каспер не просто умная обезьяна, выдрессированное животное, или домашний питомец.
Исследуя влияние микрокомпьютера на его мозг по истечению времени, я могу предугадывать то, что произойдет с моим в ближайшее время. И пока прогнозы не самые оптимистичные, но я не способен изъять из него имплант, встроенный моим отцом, потому что он сможет не пережить обратной операции.
Мне не чужда привязанность, и мне было бы жаль потерять Каспера.
Таблетки могли бы спасти и его. Мой гениальный Палач не оставил мне ни одной зацепки, где бы я мог найти их. Если бы у меня была хотя бы один образец «D-вещества», я бы мог разобрать его состав, и воссоздать копии. Но в четырнадцать лет мне не приходило в голову, что я могу внезапно лишиться своей «дозы», к тому же Руфус выдавал мне по одной таблетке, и тогда я был еще далек от того уровня интеллекта, который бы позволил мне создать подобное вещество.
Как оказалось, Руфус запрограммировал чип внутри меня таким образом, чтобы знания о «D-веществе», которые содержаться в таблетках, были для меня заблокированы. Уверен, что это спланированная акция, еще одна головоломка Карлайла старшего, решая которую, я обязан почти подохнуть. Может, он хотел, чтобы я был полностью зависим от него или таблеток, но какое значение имеют его бесчеловечные мотивы? Он безумный псих и ученный, и это у нас семейное. Я не хочу разбираться и думать, почему его эксперименты, и помешанность на своих бредовых идеалах, были ему настолько важны, что он решил поиграть с жизнью родного сына.