Эмма из Прованса

– Спалось хорошо, проголодался только, – ответил кардинал, садясь за стол.

На столе уже было подано всё вкусное для нашего удовольствия, мы лакомились свежими ломтиками овощей с сыром и отведали манный тыквенный суп.

– Доброе утро, кардинал, – сказала я.

– Миледи, – и обратив внимание на моё декольте, продолжил, – какое изумительное платье.

– Благодарю, – с улыбкой на губах обратилась я к нему, отец повёл бровью и сделал вид, что не слышал нас. Мы приступили к трапезе.

– Сегодня будет ясно, – сказал кардинал.

– Да, соглашусь. День в пути, – ответил отец.

– А вы, миледи? – обратился ко мне кардинал.

– Да, кардинал? – произнесла, отрываясь от трапезы.

– Вы всегда так прелестно выглядите?! – улыбаясь, смутил кардинал.

– Вы смотрели на часы? – ввязался в разговор отец, возмущённый тем, что кардинал пытался заигрывать со мной. Я же, покраснев, опустила глаза в пол, мне не хотелось отвечать на взгляд кардинала.

Это же кардинал, он мне как отец, только святой отец, в голове просто не укладывалось: это просто превратно и отвратительно.

– Уже время? – ответил кардинал, глядя на отца высокомерно.

– Уже пора, – настойчиво ответил отец. Меня охватили непонятные чувства, стало жутко и тревожно: не хотела больше находиться за столом, вытерев рот салфеткой, встала.

– Извините меня, забыла ещё одну необходимую вещь взять, – сказала, кланяясь кардиналу и отцу.

Выйдя из трапезного зала, выдохнула полной грудью, был неприятен взгляд старого кардинала на мой бюст.

«Отъел свои щёки на казну Святой Церкви, надел красную мантию и теперь думает, что ему всё дозволено. Мерзость!» – говорила себе.

Выходя, увидела Рози и велела ей принести накидку. Рози быстро подсуетилась.

Села в карету со своим сундучком и накидкой в руках, ожидая отца и кардинала, кучер уже был готов отправляться в путь. Через пару минут ко мне присоединились отец и кардинал и сели напротив. Карета тронулась, и мы поехали, я махала рукой нянечкам, которые провожали во дворе.

– Удачи, миледи! Счастливого пути! – доносилось из усадьбы.

Я смотрела на родной дом, мою любимую усадьбу с такой глубиной и серьезностью души, что увлажнились глаза.

«Ещё и матушка… Жалко, что она не может в этот момент быть со мной и поддержать свою единственную дочь. Мне так этого не хватает!

Не хватало материнских объятий и слов. Не хватало фразы от матушки, что всё будет хорошо, поддержки. За всё детство и когда её не стало рядом, за все юные годы пустоты, которую нельзя было заполнить никакой любовью, даже мужской, а только любовью матери. Можно, конечно, отвлечься на другую любовь, и в моём случае так и поступаю. С одной стороны, очень трудно и тяжко находиться в одной усадьбе с матушкой, с которой нельзя поговорить и нельзя помочь, а понимать, что с годами ей становится только хуже – угнетает и по сей день. Сердце обливается кровью, видя её в таком состоянии. Хочется протянуть руку, вызволить из этой болезни и печали. Но я не в силах помочь. Легко, но и непросто понять, что это неподвластно нам.

Может, я эгоистка, что вспоминаю об этом только тогда, когда появляются серьезные моменты в жизни. Но факт, что они появляются, и я осознаю, что у меня не всё так хорошо, как хотелось бы. Или я так думаю. Уф, запуталась!

Ты сейчас должна сидеть рядом в карете, и мы должны ехать в Ватикан, но тебя нет рядом, нет тебя, и никогда не будет. Маменька, надежда на твоё выздоровление никогда не гасла, её, может быть, и не было. Не знаю…

И эта грусть прошла со мной через годы, тоска по тебе… Ты вроде есть, но тебя и нет, это выводит из состояния равновесия. Переменчивое настроение… Всё, что происходит со мной, теперь воспринимаю острее, чем раньше. Может, я плохая дочь? Надо гнать эти мысли, долой!» – мысли бродили беспорядочно, глаза стали красными, и сдерживала себя, чтобы не разреветься на виду у всех.

Отвлеклась, перекинув взгляд на отца, который дремал сидя, и на кардинала, который пялился на мою грудь. У меня это вызвало недовольство, я надела накидку, прикрывшись.

«Кто знал, что кардинал окажется извращенцем, я же совсем юна! Может, у них все такие глупцы?! То Его Святейшеству подавай голые ягодицы невинной девицы, в этом случае якобы меня, то теперь этот кардинал, у которого всю дорогу текут слюнки. Это же просто такое платье, и всё! Может, кризис среднего возраста у кардинала? Это ответ?» – подумала про себя.

Я пыталась заснуть, ехала с закрытыми глазами, не хотела видеть, сидящего передо мной старого извращенца-кардинала. Передо мной появлялись всякие разные картинки, но направила мысли на Франческо, стало спокойней, и заснула.

К полудню мы заехали в деревню, чтобы напоить лошадей и перекусить.