Эмиссары

Всего жизнь на Тэкэркэо избрали шестнадцать человек - девять мужчин и семь женщин. Рустем с Тихи, Санни с Карвеном, еще две пары, решившиеся на то, чтобы их дети выросли в чужом мире. Постаревший и осунувшийся, буквально, за считанные дни папаша Гитри, осознавший, что уже не в силах продолжать поход. Так до конца и не оправившийся от старой раны Жеран Зибеляйт. Ратан Рантис, потерявший семью на Филлине, а в поселке оказавшийся очень востребованным со своей профессией электрика. Глядя на то, как заинтересованно поглядывает тоже решившая остаться Ласси, Эргемар мысленно пожелал чинету найти на Тэкэрэо новое счастье...

Териа тепло попрощалась с Санни, расцеловалась с растерянной и какой-то растрепанной Хенной, а затем к ней подошла Тья Рин Кай.

- Возьми, - кронтка протянула Терии красивый браслет из выделанной кожи ящерицы. - Помни.

Она осторожно прикоснулась пальцем к щеке Терии, словно смахивая с нее невидимые слезы.

- Спасибо!

Растроганная Териа с трудом стянула с пальца витое серебряное колечко - ее единственное украшение, оставшееся от прошлой жизни, и протянула его Тья Рин Кай.

- Оставь и мне что-то на память, - попросила Эрна Канну стоящего рядом с Эргемаром Млиско.

Тот, смущенно улыбнувшись, полез в карман. На свет появились расческа, обойма от пистолета, энергопатрон, потрепанная колода карт, оставшаяся еще от покойного Диля Адариса, еще какие-то непонятные предметы и... золотой медальон, о котором Эргемар, да и, похоже, сам Млиско давным-давно забыл.

- Стин, можно, я покажу его Бон Де Гра? - Эргемар осторожно снял с ладони Млиско медальон. - Может, он что-то о нем знает?

- Да, конечно, - пробормотал Млиско, копаясь в своих вещах и виновато поглядывая на Эрну.

Бон Де Гра стоял в окружении нескольких кронтов, очевидно, давая им последние распоряжения. На шее у него висела черная коробочка автоматического переводчика.

- Послушайте, вы не могли бы посмотреть на этот предмет? - обратился к нему Эргемар.

Бон Де Гра, кажется, с облегчением повернулся к Эргемару и засунул в ухо наушник. Внезапно его уши смешно оттопырились, что означало у кронтов крайнее удивление.

- Откуда это у вас? - спросил он вполголоса.

- Нашли далеко отсюда, в горах, в разбитой воздушной машине, - ответил заинтригованный Эргемар. - Что это?!

Бон Де Гра осторожно взял в руки медальон и раскрыл его.

- Солнце - это знак Императорского Дома, - тихо сказал он. - Много лет тому назад, еще до того, как я попал сюда, на Тэкэрэо пропала без вести принцесса - сестра старого Императора. Ее очень долго искали, но безрезультатно. А вы случайно нашли.

Плечи Бон Де Гра затряслись от сдерживаемого смеха.

- Это важно? - спросил Эргемар. Он пока не видел здесь ничего забавного.

- Очень, - Бон Де Гра глубоко вздохнул и перестал смеяться. - Тому, кто ее найдет, была обещана награда, большая награда... Это очень опасная вещь. Ее опознает любой кээн, и почти каждый пойдет на все, чтобы завладеть ею и разузнать про вашу находку. И она же может нам помочь, очень сильно помочь... Спрячьте ее куда-нибудь подальше, пусть о ней никто и не вспоминает.

Эргемар оглянулся по сторонам. Кажется, никто не прислушивался к их тихому разговору.

- Стин! - позвал он. - Ты не против, если эта штучка побудет пока у меня?

- Нет, - Млиско смотрел на Эрну, держа ее руки в своих и не замечая ничего вокруг. - Я ее едва не потерял, может, у тебя целее будет.

Под одобрительным взглядом Бон Де Гра Эргемар расстегнул куртку и положил медальон в карман рубашки, застегивающийся на клапан. Отсюда он точно никуда не денется, а попозже надо будет придумать что-нибудь понадежнее.

Уже в сумерках они погрузились на большой плот, построенный кронтами для какой-то своей надобности пару лет назад и подновленный в последние два дня. Несколько человек оттолкнулись шестами, Бон Де Гра и маленький разведчик Бар Би Дьюк, сидевшие в привязанной спереди моторной лодке, включили двигатель, и плот заскользил прочь от берега, быстро скрывшегося в сгустившемся тумане.

Они снова были в пути.

Глава 38. Возвращение к истокам

Гредер Арнинг вернулся во Фраувенг после всего лишь трехнедельного отсутствия, но за это непродолжительное время город успел разительно измениться. Деревья, уцелевшие и не пущенные на дрова в течение длительной холодной зимы, шумели свежей листвой, газоны пестрели белыми и желтыми пятнами цветов. Море, провожавшее их в Зеннелайр свинцовой угрюмостью, приобрело праздничный лазурный цвет, переходящий в бутылочную зелень на прибрежном мелководье.

Но дело было, конечно, не только в весне. Месяц назад Фраувенг, казалось, только оживал после зимней стужи, сейчас же жизнь била в нем ключом. Открытых магазинов стало больше, перед ними исчезли длинные унылые очереди. По расчищенным от обломков улицам проезжали автобусы и ходили люди в легкой яркой одежде. Военные патрули перестали попадаться на каждом шагу: борьба с преступностью была выиграна, хотя в городе еще продолжали действовать жесткие законы военного времени, беспощадно карающие за грабеж, воровство и мародерство.