Эмблема предателя

На самом деле она совсем не такой плохой человек, Пауль. Она никогда не была по-настоящему злым человеком, просто эгоистичной и донельзя избалованной, но совсем не плохой. Когда она вышла замуж за барона - года за два до того, как я познакомилась с твоим отцом, она была самой счастливой женщиной на свете. Что же заставило ее так перемениться? Я не знаю. Быть может, скука или неверность твоего дяди - известного всему свету бабника, чего она прежде упорно не желала замечать, ослепленная его титулом и богатством. Но потом его измены стали слишком явными, чтобы их можно было не замечать. Тем не менее, она родила от него сына, чего я никак не ожидала. Эдуард был очень милым и очень одиноким ребенком, брошенным на попечение нянек и слуг. Мать не обращала на него никакого внимания, поскольку ребенок так и не выполнил возложенной на него задачи: привязать к ней барона и отвлечь от его шлюх.

Однако вернемся к нашему торжеству. В пятницу, к полудню, начали прибывать гости. Я сияла от счастья, прогуливаясь по саду вместе с сестрой и с нетерпением ожидая прибытия твоего отца, чтобы их познакомить. Наконец, он приехал - при полном параде, в капитанской фуражке, белых перчатках и с кортиком на поясе. Он нарядился, как на парад, но при этом сказал, что просто хотел произвести на меня впечатление. Я от души посмеялась по этому поводу.

Однако, когда я представляла его Брунхильде, произошло нечто странное. Твой отец, целуя ей руку, задержал ее в своей несколько дольше, чем допускали приличия. А она казалась такой потрясенной, словно в нее ударила молния. Я же по своей наивности решила, что это от смущения, хотя уж чем-чем, а стыдливостью Брунхильда совершенно точно никогда не страдала.

Твой отец тогда только что вернулся из Африки. Он привез мне какие-то экзотические духи, сделанные в колониях; они пахли сандаловым деревом и патокой - так мне, во всяком случае, показалось. У них был сильный, резкий и весьма специфический аромат, но мне он казался тонким и очень приятным. И я повела себя, как полная дура. Я была так растрогана, что дала ему слово, что всегда буду пользоваться только этими духами.

Той ночью, когда все спали, Брунхильда тайком пробралась в комнату твоего отца. В комнате было совершенно темно, а на Брунхильде под ее халатом не было ничего, кроме тех самых духов, которые подарил мне твой отец. Она молча залезла к нему в постель и занялась с ним любовью. Пауль, даже сейчас мне больно писать об этом, хотя с тех пор миновало почти двадцать лет.

Твой отец был уверен, что это я пришла к нему, решив поторопить нашу брачную ночь. Во всяком случае, так он сказал мне на следующий день, когда покаялся в случившемся.

Он клялся и божился, что ничего не заметил, пока они не закончили, и Брунхильда не заговорила. Она призналась ему в любви и предложила вместе бежать. Твой отец выставил ее из своей спальни, а утром отвел меня в сторонку и всё мне рассказал.

- Если хочешь, мы можем расторгнуть помолвку, - предложил он.

- Нет, - ответила я. - Я люблю тебя, и выйду за тебя замуж, если ты поклянешься, что не знал о том, что это моя сестра.

Твой отец поклялся мне в этом, и я ему поверила. Правда, по прошествии нескольких лет я уже не столь непоколебимо уверена, что он сказал правду, но теперь в моем сердце накопилось слишком много горечи.

Итак, он попросил моей руки, а спустя три месяца в Мюнхене состоялась наша свадьба. К тому времени у твоей тети вырос уже весьма заметный животик, который отчетливо выпирал из-под ее красного кружевного платья, в которое она нарядилась на нашу свадьбу. Барон так и светился от гордости, что скоро снова станет отцом, и все вокруг были счастливы, кроме одной меня: ведь я-то знала, чьим сыном в действительности является этот ребенок.

Правда, в конце концов барон тоже всё узнал. Но узнал не от меня. Я никогда не попрекала сестру этим ее проступком и вообще никому об этом не рассказывала - просто потому, что всегда была трусихой. Но рано или поздно правда всё равно должна была выйти наружу, и в конце концов Брунхильда сама высказала ее прямо в лицо барону, чтобы хоть как-то отомстить за его бесчисленные измены. Я, конечно, не знаю точно, как это произошло, но, так или иначе, барон всё узнал, и именно в этом в какой-то степени кроется причина того, что случилось потом.

Почти сразу после свадьбы я забеременела. Ты появился на свет в то время, когда твой отец со своей последней миссией отправился в Африку. Письма, которые он мне писал, были весьма мрачными, и хотя я тогда и не понимала, в чем здесь дело, но чувствовала, что эта миссия нравится ему всё меньше и меньше.

А потом он внезапно перестал писать. Последнее письмо, которое я получила, пришло из Управления Императорского флота, и в нем сообщалось, что мой муж дезертировал, и что в случае, если он объявится, я обязана поставить в известность власти.