Ельцин как наваждение

Признаться, такого не ожидал. Кто «все» и почему «проститутки»?! Странный выпад. Вроде не выбит из седла, все же депутат Госдумы. С чего вдруг такое болезненное озлобление? Может, и впрямь нездоров? Чувствуя исходящую от него экс-охранника энергию ненависти и из-за этого не могу ни пить, ни закусывать. В горло не лезет. Да и настроение вконец испорчено. К чему себя мучить таким соседством? Надо уходить. Не думаю, что в таком многолюдье Виноградов заметит мое отсутствие и обидится, а потому встаю и направляюсь к выходу. В холле замечаю еще двух старых знакомцев-отставников – бывшего коменданта Кремля Михаила Барсукова и бывшего министра внутренних дел Виктора Ерина.

– Паша, дружище! Иди к нам! Постоим, покурим.

– Так я давно бросил.

– И молодец! Где ты пропадал-то? Давно тебя не было видно.

Видимо, происшедшее подняло со дна моей души столько мути, что не могу себя контролировать – перевожу разговор с юбиляра на соседа по столу. Говорю о нем то, чего не стал говорить ему в глаза, чтоб не портить настроение другим людям. А сейчас моя месть примитивна донельзя – пускай Ерин с Барсуковым, коржаковские друзья-товарищи, передадут ему все, что о нем думаю. Но их реакция обескураживает:

– А мы смотрим и глазам своим не верим: Паша Вощанов, и сел за один стол с ЭТИМ! И как тебя угораздило-то?!

Возвращаюсь домой пешком и всю дорогу успокаиваю себя: все забывается, забудется и это. Стоит ли переживать? Может, оно и к лучшему, что сегодня все так вышло? По крайней мере, уверился в правильности свой давней теории – решительно всем людям, каждому из нас, свойственно обижаться и обижать. Но у одних обиды рождают желание примириться, у других – поквитаться. И все потому, что души у людей разные. Есть легкие и светлые, как небесное облако. А есть – что сгусток мокроты в бронхах. Но самое страшное – никто не знает, что через минуту случиться с его душой. Любой ангел способен обернуться дьяволом. А потому надо следить за собой и сдерживать в себе черные страсти.

Да, он меня оскорбил. Но стоит ли уподобляться – копить злобу, вынашивать планы мщения? А, может, просто поблагодарить? В конце концов, в том числе благодаря и ему я прожил свою жизнь так, как прожил – взахлеб. И мне она нравится. Верни время назад – ничего бы не переменил!

Так что, спасибо тебе, Александр Васильевич! И Бог тебе судья…

Глава 19 Тайная миссия в Грозном

Вот уже четыре с лишним месяца, как я расстался с Кремлем. Расстался без шумных демаршей, но вопреки всем правилам – не объяснившись и даже не подав прошение об отставке. Теперь дышу вольным воздухом отечественной журналистики. Хотя, если не выдавать желаемое за действительное, то он уже не такой вольный, как до моего ухода в большую политику. Да и журналистом меня сейчас можно назвать разве что с натяжкой. Редакторы крупных столичных изданий, включая родную «Комсомолку», не проявляют горячего желания публиковать мои аналитические экзерсисы и все реже и реже отправляют ко мне своих сотрудников, дабы те разузнали мое мнение о происходящем в стране, а заодно выведали про какую-нибудь аппетитную «клубничку» с президентского огорода. Если бы не западные коллеги, наверное, совсем заскучал. Этим все время что-нибудь надо. Правда, слышат они лишь то, что хотят услышать.

Без сожаления расставшись с чиновничьей службой и осознав, что путь в серьезную журналистику мне покуда заказан, ломаю голову над тем, где бы и как бы самореализоваться. В решении этой непростой жизненной головоломки у меня появился партнер – Павел Веденяпин, коллега и давний друг. Он несколько лет отслужил собкором «Комсомолки» в Канаде, вернулся домой и оказался, что называется, у разбитого корыта – расстался со службой за рубежом, но не получил предложения продолжить работу дома. Вдвоем стало и легче, и веселее. Не в том смысле, что утешаем друг друга, а что все время что-нибудь придумываем и пытаемся добиться ощутимых нашими кошельками результатов. То продаем старинный особняк в центре Москвы, то ищем покупателя на бывший в употреблении вертолет, то организуем сбор средств на съемки документального фильма о происходящих в России переменах.

Но все это лишь, как говорится, для поддержания штанов, к журналистике никакого касательства не имеет. А очень хочется в нее вернуться. Очень! В результате совместного мозгового штурма рождаем идею – надо учредить творческое объединение «Четвертая власть»! Его цель – поддержка независимых журналистов и столь же независимых журналистских расследований. Где-то в глубине души мы оба понимаем, что это пустые хлопоты, но убеждаем себя, что надо попробовать. Кто ничего не делает, у того ничего не получается. Но объединение – это не два человека, это серьезный коллектив единомышленников. Начинаем с того, что обзваниваем близких друзей— приятелей, в основном бывших коллег по «Комсомолке», в последние годы рассыпавшихся по разным редакциям или осевших в новорожденном бизнесе.

Разумеется, учредительное заседание проводим в ресторане с последующим обсуждением первоочередных задач в ночном клубе.