Элоиз

Потом Элоиз вернулась к себе. Она чувствовала себя разбитой и подавленной. Джек уедет на край земли, и тут она бессильна. Что она может сделать для него? Только подарить ему свою любовь. К тому же ему всего лишь пятнадцать, и родители хотят поменять его жизнь к лучшему. Его можно понять, любой бы ухватился за такой шанс.

Несколько дней она ходила как в воду опущенная. Обидно было даже не то, что Джек уезжает. Он уезжает, потому что так решили родители. Нет, дело в другом. Он, конечно, ничего такого не говорил, но он начинал отдаляться от нее, словно и не было между ними той ночи.

Элли было очень и очень обидно. Лето цвело, а Элоиз начала чахнуть. Потух румянец на щеках, исчезла куда-то милая живость во всех ее движениях. Она целыми днями сидела в своей комнате и с трудом выдерживала трапезы с родителями. Временами ее начинало подташнивать, и тогда она запиралась в своей украшенной изразцами ванной и отказывалась выходить и разговаривать, когда ее мать с Энни дергали дверь, умоляя объяснить, в чем вообще дело.

Причина такого недомогания была проста — Элли забеременела. Но еще несколько месяцев ни она, ни ее мать не догадывались об этом. Одна только Энни смекнула. В результате именно она потом помогала Элли и Джулиане.

Было начало сентября. Как-то Джулиана зашла в комнату дочери и с нетерпением в голосе объявила:

— Элоиз, завтра ты возвращаешься в школу, а ты даже не примерила новую форму. Что уж говорить о списке книг на лето — ты мало что прочитала.

— Мама, я ужасно себя чувствую, оставь меня. И не хочу я ни в какую школу. Я вообще ее ненавижу. Позволь мне остаться дома, пока я не выздоровею. Я чувствую себя больной и толстой.

— Элли, дорогая. Я понимаю, что мы тебе испортили лето. Отец все время хмурится, и его настроение передается тебе. Но все будет хорошо. Вот вернешься в школу, и там тебе будет веселее. По крайней мере там у тебя друзья.

Элли присела на кровати и воскликнула:

— Мама, ну сколько раз можно говорить, что у меня там нет друзей. И я не хочу туда возвращаться. Я хочу жить тут, рядом с…

И тут она разрыдалась, уронив голову на подушку. А потом все рассказала матери…

— Ну, а потом? — спросил Крис. — Джулиана узнала, что ее дочь беременна, и что она сделала?

— Джулиана рассказала все Энни, а та уже давно догадывалась и все заранее продумала. Она сказала, что у нее в Плимуте друзья, и они присмотрят за бедной Элоиз. Чарльз ничего не знал. Тогда.

— Как же им удалось скрыть, что его дочь беременна?

— Это было несложно. Он был слишком озабочен судьбой поместья. И пока Элоиз отсутствовала, он был уверен, что она учится.

— Ну, а дальше?

— Джулиана, конечно же, повезла ее не в Труро, а к друзьям Энни в Плимут и навещала дочь дважды в неделю.

— А Джулиана не злилась на дочь за то, что та забеременела от сына управляющего поместьем?

— Как ни странно, нет. В ней есть и вольный дух, и некоторая богемность. Она прекрасно со всем справлялась, потому что муж ничего не знал, и таким образом ей удалось поначалу оградить Элоиз от гнева Чарльза.

— О господи, — воскликнул Крис. — А что же ребенок?

— Да, ребенок. Возникла трудность. Несмотря на свой возраст, Элоиз категорически отказалась делать аборт. Джулиана не хотела, чтобы дочь была несчастна, и спорить не стала. Но пыталась уговорить ее отдать ребенка на усыновление.

Элоиз переживала. Ее будущее и будущее ребенка были бы плачевными — ведь ее отец никогда не простил бы ее. Но все же она решила хотя бы попытаться, потребовала, чтобы Чарльзу все рассказали. Надеясь на его милость. А вдруг он простит ее и примет ребенка?

— И что — простил?

— Конечно, нет. Когда он узнал о беременности, отрекся от нее. Сказал, что она сможет вернуться в Роузлэнд только без ребенка.

— И как поступила Джулиана?

— Она поговорила с родителями Джека. И они сказали, что возьмут ребенка в Австралию. Дело в том, что матери Джека поставили диагноз «вторичное бесплодие», и она собиралась брать ребенка на усыновление. А тут — родная кровиночка. Для нее это был просто подарок.

— А что Джек?

— Крис, не забывай, что Джек все-таки был еще не взрослый человек. Он совершенно запутался, испытывал чувство вины после близости с Элоиз. Это произошло спонтанно. Он был напуган, не был готов отвечать за ребенка. Но мать успокоила его, сказав, что ребенок будет официально его братом или сестрой.

— И что же чувствовала по этому поводу Элоиз?

— Она ничего не знала об этих переговорах. Жила в Плимуте, вынашивала ребенка. Чувствовала себя несчастной. Она бы и хотела его оставить себе, но ей было всего тринадцать, какое там. Она уже знала, что презираема собственным отцом — тот даже ни разу не навестил ее.

Смеркалось. Мы с Крисом пошли вверх по дороге в сторону дома. Мы оба устали от этого разговора и очень обрадовались, когда увидели бегущих навстречу детей — они гоняли мяч и чуть не переругались.

— Мам! — воскликнула Иви. — Представляешь, завтра Сэм приезжает. Поездом, в Лискирд. Он перезвонит и скажет точно, во сколько.