Элоиз

Ответ закрался в мозг, как шипящая змея. Она шипела, а потом начала вещать голосом моего врача, тихим, спокойным и покровительственным: «Ты спрашиваешь, почему все так, Кэти? Да потому, что ты нездорова и живешь на антидепрессантах. Потому что большую часть времени ты пребываешь в отрыве от реальности, запершись в своем маленьком параноидальном мирке. Твое сознание вцепилось в смерть Элоиз — вполне себе обычную смерть, хоть это и грустно. Но ты зачем-то наделила сей факт мрачными и причудливыми деталями готического романа. Ты замкнула все это на материнском долге перед ее детьми — ведь во время болезни своих детей ты забросила. Это вымысел, и он нужен тебе, чтобы не думать о своем сумасшествии. Ну же, признайся себе честно. И тебе станет легче». Я подняла голову. И увидела ее.

Явственно. Ее — в красной юбке и с длинным шелковым шарфом на шее. Сначала она стояла далеко, на горизонте: ее силуэт был четко очерчен на фоне кладбищенской церкви. И вдруг, словно прозрачный переливчатый дымок, она перенеслась сюда, засияла над водой возле пристани, окутывая меня своим трагическим облаком неземной, магнетической красоты. Она, взыскующая любви и искупления. Сердце мое замерло в благоговении и страхе перед нею.

Заговорит ли она со мною? Расскажет ли, что произошло между ней и ее мужем?

Я первая обратилась к ней:

— Элоиз. — Голос мой дрожал от волнения. — Я вижу тебя теперь. Поговори со мной, прошу тебя. Пожалуйста, объясни, что происходит. Ты пугаешь меня своими появлениями. Что ты хочешь, чтобы я сделала для тебя?

— Прости, Кэти, что напугала тебя.

Господи, я опять слышу этот голос — мягкий и нежный, но преисполненный такой настоятельной решимости, которой я при жизни за ней не замечала.

— Прости, но у меня не было выбора. Там, где я теперь, меня обуревают чудовищные… минуты прозрения. Начинаешь видеть последствия своих поступков. Но ведь я уже умерла и ничего не могу исправить. Разве что дотянуться до друга, до такого человека, как ты, которому не все равно и который может помочь. И мне нужно, чтобы ты исправила за меня эту чудовищную путаницу, которой должна была заняться я, но уже не могу.

— Я не понимаю. Господи, Элли, я и во сне не понимала тебя. Ты говоришь загадками.

Да что же я делаю? Разговариваю с призраком? Сознание мое отказывалось верить. Окажись тут сейчас Крис, у него были бы все доказательства моей невменяемости.

— Я не могу рассказать тебе всего, Кэти. У меня недостает для этого сил. Я знаю, что только ты можешь помочь мне. Я отчетливо это видела. Я видела, что он натворит, если его не остановить. Выбор за тобой.

— Элоиз, это полное безумие. Я вовсе не слышу тебя. Ты просто — иллюзия, и это невыносимо. Ты таяла в моих снах, слабея, не в силах продолжить разговор. Откуда же у тебя хватило сил, чтобы прибыть сюда, в наши сады, чтобы прояснить все? А может быть, еще больше запутать, я и сама не знаю. Ну скажи, что ты просто мне привиделась сейчас. И что у меня очередной нервный срыв. Не молчи, ради бога, ты разрушаешь мое сознание.

Но Элоиз не отступила.

— Кэти, для тебя — это я. Вернее, то, что от меня осталось. Я и впрямь очень слаба, но во мне оставили немножко жизни, совсем ненадолго. Я собрала весь свой гнев, чтобы продержаться как можно дольше. Кэти, ты должна знать всю правду. Только ты сможешь помочь мне.

— Ну так расскажи, что мне нужно сделать. Больше никаких намеков, непонятных угроз. Скажи мне все как есть.

Что за нелепость? Моя связь с Элоиз состояла из обрывков разговоров и не несла в себе никакого смысла. Ну что она может сказать мне теперь? Разве что вещать о смерти, в очередной раз напугать меня?

Но дальше я удивилась услышанному.

— Ты уже видела Артура. Он и есть нить, связывающая меня с этой жизнью. Ты должна вернуться в Роузлэнд и поговорить с моей матерью. Ей известно почти все.

— Что это значит? Господи, Элоиз, ведь если ты сама знаешь все, к чему эта таинственность? Ты сейчас здесь, прямо передо мною. Так расскажи мне, не играй со мною. Я как будто в страшной сказке. А может, ты — всего лишь плод моего больного воображения? Тогда мои дела плохи, и я, действительно, схожу с ума.

Потом она исчезла. Еще бы. Я ведь подошла слишком близко, задала слишком много вопросов. Или же моя психика оказалась на грани, и остатки чувства самосохранения оттолкнули от меня назойливое эго моей подруги.

И тут я вспомнила, что она мне сказала про Артура. Я видела его. Значит, это тот самый прекрасный юноша на кладбище, а перед этим — у гостиницы возле нашего дома. И мне тогда показалось, что я знаю его, я была просто уверена в этом. Мне предстояло узнать что-то большее, и эта мысль тревожила меня.

Итак, Элоиз исчезла. Я посмотрела на церковь вдали, примостившуюся на холме. Мой прекрасный Тэлланд. Как так случилось, что эта милая спокойная деревушка стала местом действия драмы, отравляющей мой мозг?

Потом небо потемнело. Со стороны моря наседали лиловые грозовые тучи, волны грозно бились о берег, вскипая и пенясь. И я знала, что Элоиз вернулась. Я не видела ее, зато ее голос отчетливо звучал в моей голове.