Эльф из Преисподней

После поцелуя дриады я начал ориентироваться в физической красоте смертных куда лучше. Вернее, ко мне вернулись воспоминания, на что смотреть. Большую часть, правда, пришлось выбросить за борт. Всё же вкусы у разных поколений разных видов смертных сильно отличаются друг от друга.

— Может, мне наконец согласиться… Хотя бы на шалости.

Я заморгал. К тому, что дразнить будут меня, я не был готов. Что ж, она сама нарывается. Я в своём праве наброситься на неё. Пусть жалеет о глупых инцестуальных предрассудках и всём таком!

Я подтянул ноги… и сломанная не послушалась меня. Я подрыгал ею — бесполезно. Всё равно что пытаться согнуть мачту голыми руками. Развязав пояс, я стащил штаны — Лютиэна наблюдала за мной с возраставшим недоумением. Но когда она увидела посиневшую, вздувшуюся ногу, на которой багровел шар колена, то громко охнула.

— Древо Великое, что с ней?!

— Я не лекарь, но, по-моему, она чуть-чуть сломана, — ответил я. Подумал немного и добавил, — А может, и вывихнута.

— И думать не желаю, что ты ею делал. Нашёл великана и попросил его постучать по ней валунами? Нет, не отвечай, не хочу знать, — бросила она, хотя я и не собирался. С чего бы мне перед ней отчитываться?

— У тебя есть трубка, чтобы исцелить её?

— Трубка? — непонимающе повторила она и раздражённо взмахнула ладонью, — Ложись на траву. Конечно, глупо ждать от тебя даже базовой исцеляющей магии… Но всё-таки, терпеть такое…

Я слабо понимал, что она собирается делать. Нет трубки — нет магии. По-другому Изнанку не призвать. Но в Лютиэне вскипела такая энергичность, что казалось само собой разумеющимся подыграть ей.

Я устроился на локтях, чтобы поглядеть за деятельностью сестры. Наложит компресс из трав? Она же эльфийка, они всегда тяготели к цветочным выкрутасам. Но нет — просто коснулась пальцами. Наложение рук? Встречалось у слабо развитых народов, которые верили, что способны вытянуть заразу. Они считали, что любая болезнь или травма вызвана соответствующим духом. Чушь полная, разумеется.

Лютиэна горячо зашептала. Шелестящие слова сливались в мелодию, вполне приятную для слуха. Я даже немного подирижировал указательными пальцами — и пропустил момент, когда из-под ладоней Лютиэны заструился зеленоватый свет. Поток боли, доводивший Атананиэля-младшего (прозвище временное) до мысленного визга, немедленно прервался. Синюшность отступила, прогоняемая светом.

Опухлость сперва уменьшилась, а затем исчезла вовсе. Нога приобрела такой же вид, что её соседка, за каких-то две минуты.

Лютиэна выдохнула и вытерла со лба пот.

— Ну, теперь ты мне должен.

Я пошевелил исцелённой конечностью. Для эльфийки смело заявлять такое, но я предпочёл проигнорировать её наглое утверждение. Увиденное меня здорово озадачило.

Никогда за все разы, что я побывал на Мундосе, мне не приходилось видеть ничего похожего. Демоны управляли пространством чистой волей, как привыкли поступать в Эфирии. Смертные были вынуждены прибегать к помощи Изнанки. Да и я сам освоил несколько магических трюков — просто на всякий случай.

Но вот так просто исцелить повреждение без воскуривания трубки… без платы Изнанке… это шло вразрез с основополагающими принципами мироздания Мундоса. И эти дурацкие руны в книгах неудачливого демонолога… Этот трёп про дьяволов… От догадки во рту стало кисло.

Не стоит делать далековедущих выводов. Я же говорил на их языке. Он слегка отличался от одного из языков смертных Мундоса, но незначительно. Изменения в языке легко списать на сотни лет его эволюции. Но вот эта таинственная магия — её не удастся объяснить новейшим изобретением.

Тысячи лет магическое искусство стагнировало, и ничто не указывало на то, что оно не продолжит стагнировать ещё тысячи лет. Если только…

Я с неохотой натянул брюки, вскочил на ноги, попрыгал немного, чтобы размяться. Куда бы меня ни занесло, воля по-прежнему исправно прогибала под себя мир, а следовательно, я всё ещё высший демон.

Раз тут есть чудесные исцеления, почему бы не найтись оружию, которое уничтожит Карнивана?

Я бы справился и без него, но так даже лучше!

— Рада видеть, что ты рвёшься на семейный обед.

Точно. Обед. Желудок обиженно квакнул, жалуясь на то, как его незаслуженно позабыли. Я погрузил ему кулаком: замолчи, не то выдерну! Желудок впечатлён не был и вновь завёл голодную шарманку.

Всё, чего я добился — это ухмылки и глубокомысленного покачивания головой от сестры. Тоже неплохо. У Лютиэны была красивая улыбка.

Обеденный зал представлял собой гигантскую комнату, в центре которой умастился весьма скромных размеров стол. Надо полагать, маленьким его сделали, чтобы семья могла ощущать близость, а не глазеть друг на друга с расстояния в полкилометра. Но даже такого стола хватало, чтобы раскинуть четырёх эльфов по разным сторонам. Никаких просьб передать соус ради укрепления семейных уз! Для того за плечом каждого члена нашего клана пристроился слуга.