Эльф из Преисподней. Том 3

Но над внешним видом абрикандила никто не смеялся. Во-первых, потому что он контролировал центральный рынок рабов Лошупо. Во-вторых, около него отирались два марилита (змееподобных дьявола длиной метра этак в четыре). Прибавить к этому шесть рук, каждая из которых держала по ятагану, и становилось понятно, почему никто не улыбался, проходя мимо Саркориза. А вот кланялись работники рынка ему без устали.

Я к работорговцу подходить не стал, но издали отвесил ему порядочный поклон. Тот не посчитал нужным ответить. Молнией мелькнула мысль: чтобы я, высший демон, так унижался перед какой-то смертной вошью? Заманчивая картина рынка рабов, заваленного трупами, висела перед глазами несколько секунд. Я прогнал её; начинало сказываться отсутствие поблизости вещи. Но я всегда гордился своей выдержкой. Она никогда меня не подводила.

Кроме пары случаев, вспоминать о которых было бы верхом занудства.

Подойдя к клеткам с рабами, я завёл разговор с одним из приказчиков, пожилым бримораком. Тот, увидев, что эмблемой города мы с Верилией похвастаться не могли, стал посматривать на нас с профессиональным интересом. К счастью для него, он увлёкся беседой со мной: мы поспорили о том, как правильно определить наличие болезней по зубам человеческих невольников.

Я рассказал ему пару трюков, которым научился за долгую жизнь, и попросил открыть одну из клеток. Дальше последовал спор, в котором приказчик повёл себя на редкость некультурно, замалчивая недостатки рабов или выставляя их за достоинства. Беседа вышла на повышенные тона, и Саркориз наконец обратил внимание на оборванца, который отвлекал его служащего.

Это было частью плана. А вот то, что один из марилитов как бы невзначай заблокировал своим телом нам путь к отступлению, из него выбивалось.

— Крысы-во-Мраке ради, Мельстон, к чему этот шум? Почему ты болтаешь с отребьем? Решил, что из него выйдет хороший раб? — Саркориз нахмурился, что с его-то рожей смотрелось как настоящий подвиг. Он умудрился свести две брови в одну.

На меня торговец даже не взглянул. Но я ощутил его мимолётное внимание; меня взвесили, измерили со всеми потрохами и налепили ценник. Саркориз был профессионалом, этого у него не отнять.

Я вновь поклонился ему.

— Меня зовут Атананиэль, господин. Я начинающий работорговец и талантливый дрессировщик разумных, который прибыл в Тьяншу, чтобы обосноваться здесь. Правда, путешествие вышло не из лёгких, и я поиздержался. Да и из товара выжила только она.

Я небрежно махнул в сторону Верилии, замершей за моей спиной. За всё это время она не издала ни звука. Ходила за мной безмолвной тенью. Не живое существо, но самостоятельно передвигающаяся мебель.

— Торговец? Ты? — спросил Саркориз, не потрудившись скрыть неверие.

— В основном дрессировщик. Признаю, по части торговли я профан. Но вот в том, что касается обучения послушанию, скажу честно: мне нет равных.

— Думаешь, господин поверит тебе? На этой суккубе даже нет ошейника! Да и стал бы дьявол подчиняться какому-то эльфу? — подал голос Мельстон.

Я подарил ему лучшую из моих улыбок. Недоумок-бриморак идеально подыгрывал мне, не сознавая этого. Главное, чтобы дело не закончилось приказом сунуть нас в одну из клеток.

— После определённого этапа обучения потребность в ошейнике отпадает. Позвольте продемонстрировать.

Я обернулся к Верилии и без замаха ударил её в живот. Не сдерживался — понимал, что любую фальшь опытные работорговцы заметят сразу.

Хватая ртом воздух, Верилия упала на колени. Я врезал ей пару пощёчин и потряс кистью. На пальцах виднелись капли крови. Она капала из разбитых губ суккубы.

— Кажется, испачкал ладонь… Почисти.

— Как прикажете, хозяин.

С выражением полнейшей покорности Верилия осторожно прикоснулась к моей руке и стала вылизывать её длинным раздвоенным языком. Внутренне суккуба пылала от ярости, но виду не подавала. Я подозревал, что в бытность работы шлюхой ей приходилось заниматься и не такими вещами. Вероятно, больше всего её бесило, что сейчас над ней измываются бесплатно.

— Хорошая девочка. Послушная девочка, — одобрительно сказал я и погладил её по голове. Провёл от кончика одного из рогов до его основания. Она задрожала и начала ластиться ко мне, словно моя небрежная похвала привела её в восторг.

Я обернулся к торговцам.

— Как видите, если найти к разумному подход, нет нужды заковывать его в металл. Как жаль, что большая часть игрушек не дожила до прибытия в город! Я показал бы вам восхитительные экземпляры. Их можно было резать тупым ножом, а они лишь благодарили бы за то, что я согласился уделить им время. С одной эльфийкой я дошёл до той стадии, когда любая пытка воспринималась ею как награда. Она могла менять поведение в зависимости от того, какой я хотел её видеть. Представьте, её бьют хлыстом, она плачет от боли. Но стоит мне щёлкнуть пальцами, и она с готовностью подставляется под удары!

Закончив с Верилией, я вытер слюну об одежду суккубы и тягостно вздохнул.