Эльф из Преисподней. Том 3

— Странные вы ребята. Я и прежде общалась с эльфами, даже подчиняла их, но никто не проявлял к кровосмешению столько… готовности.

Надо же. Оказывается, земные эльфы и впрямь уникальны в этом отношении.

— То ли ещё будет, — сказал я, а сам задумался.

Тянуло ли меня к Верилии как к женщине? Эльфийское тело привычкам не изменяло и всё так же отрицательно относилось к тем, чьи уши короче положенного. Если же брать меня как личность… Я не испытывал к суккубе особой тяги. Разве что в качестве интересного опыта.

Материя победила мысль. Мясная клетка окончательно перевоспитала меня в этом отношении. Я уже не рвался создать гарем, и в какой-то степени это разочаровывало.

— Учти, что секс со мной для слабого смертного сознания будет означать одержимость. За всю жизнь я не встречала ни одного смертного, который провёл бы со мной ночь и не утратил своей воли, — с видом победительницы прибавила Верилия.

Её ехидный взгляд почти обжигал. Хвостом суккуба потрепала мне волосы и подытожила:

— Бойся своих желаний.

Это всколыхнуло естественный отклик на неприкрытый вызов. Глупо даже предполагать, что я, великий Малдерит, подпаду под примитивные чары обольщения суккубы! Её наглость стала последней каплей. Я поймал Верилию за кончик хвоста, притянул к себе и ухватил за подбородок.

— Для одержимости хватит поцелуя? — спросил я.

— Опасаешься за разум? Правильно, ведь…

Она не договорила: я закрыл ей рот, поцеловав.

Смутить лаской суккубу — всё равно что впечатлить рыбу умением плавать. Верилия не растерялась, её язык встретился с моим — и так мы простояли на палубе, пока лёгкие не затрещали без воздуха. Я отступил, тяжело душа. К моей чести, Верилию тоже измотал поединок. Она вытерла губы и, глубоко вдохнув, сказала:

— Неплохо целуешься… для молодого смертного.

Жил я побольше обычного смертного, но к чему эти подробности?

Пассажиры корабля пялились на нас со слабым интересом.

Искусительно усмехнувшись, Верилия шагнула ко мне. Я почти видел, как в её сознании провернулись винтики, отвечающие за обольщение. В отличие от демонов, дьяволы оставались рабами своих телесных форм. Суккуба натянула роль соблазнительницы, как натягивают проверенные временем удобные перчатки.

— Один момент, — остановил её я и бросился к каюте.

Лютиэна идею тройственной любви не оценила. Не оценила настолько, что я едва увернулся от брошенного мне в голову рюкзака.

А он, несмотря на нескончаемые траты, всё ещё был способен расшибить лоб зазевавшемуся эльфу.

В общем, наше путешествие на «Свирепом Ястребе» не встречало препятствий и было на редкость мирным.

До того, как на дирижабль напали пираты.

Глава 13

Дирижабль плыл среди облаков. Занимался закат, и белые эфемерные башни подкрасило в рыжеватые оттенки. У горизонта вырисовывались изломанные очертания гор: до Хребтов Безумия было рукой подать.

Несмотря на мои выверенные и полностью обоснованные предложения спать всем вместе, Лютиэна составила график, по которому мы делили каюту с Верилией — так, чтобы я не попал в одну постель с суккубой. Недоверие возмущало меня, а больше возмущало то, что, преодолев первоначальное недоверие, эльфийка стала общаться с Верилией едва ли не по-дружески. Конечно, многое изменилось бы, если бы ей кто-то рассказал о поцелуе. Однако я рассудил, что убийств на почве ревности следовало по возможности избегать, и промолчал. К схожим выводам пришла и суккуба.

Я околачивался на палубе, когда над ней скользнуло нечто серое, хищное, опасное — как акула, которая зачем-то выбралась из воды и поднялась в небеса.

Из туманной мглы вынырнул воздушный корабль, снизил высоту, выравниваясь бортом к баллону «Свирепого Ястреба». Разговоры на палубе рассыпались и смолкли. Разумные застыли на месте. Побледнели.

Серовато-рыжие разводы покрывали внезапного гостя, из-за чего он сливался с окружением. Было в его присутствии нечто призрачное, неуловимое; он двигался совершенно беззвучно. И лишь когда из недр хищника донёсся пронзительный скрип талей, а на корме рывками стал подниматься чёрный флаг с белым черепом и костями, пассажиры очнулись.

— Пираты! Это пираты! — послышался вопль из кубрика.

Распахнулся неприметный люк, и метким ударом из катапульты снесло баллисту — единственное противовоздушное оружие на «Свирепом Ястребе».

Тряхнуло, многие не удержались на ногах. А по прокинутым канатам на палубу уже съезжали, разухабисто гикая, пираты.

А во мне боролись, тесно сплетаясь между собой, понятное раздражение и неуместная ностальгия.

Должен признать, действовали захватчики с профессиональной выучкой и, что совершенно не вязалось с образом лихих бесов, весьма аккуратно. Они собрали всех пассажиров «Ястреба» на палубе, обойдясь без сражения. И хотя во многом отсутствию кровопролития поспособствовали сами пленники, не выказавшие воли к сопротивлению, обычно флибустьеры не сдерживали себя и могли убить ради убийства. Когда готовишься к отпору, к хорошей драке — и не получаешь её, кулаки так и чешутся кому-нибудь врезать.

Особенно у дьяволов как средоточия всех возможных пороков разумных.