Эльф из Преисподней. Том 3

Ему-то наверняка это казалось забавной шуткой или, хуже того, неотъемлемой частью торговли. Принимая взятку, он подтверждал и укреплял славные традиции Плутиноса, и метафизика процесса имела куда большее значение, чем реальная выгода от подкупа.

Но это вовсе не означало, что нужно было запрещать индивидуальные порталы! Из-за возмутительных формальностей мы уже вторые сутки искали дирижабль, который бы доставил нас в нужное место.

А ведь в спину нам дышали наёмники Мементо Мори и солдаты армии Коцита. Переход на Церер восстановили, и я всё чаще ловил на себе заинтересованные взгляды. Кто мог поручиться, что это не просто работорговцы, присматривавшие будущую жертву?

Всё это невероятно раздражало.

А ещё больше раздражала причина, по которой дирижабли не ходили (морские корабли не плавали, а их воздушные собратья, следовательно, не летали) к Хребтам Безумия. Когда разговорившийся юнга проболтался о том, почему они избегают пути в Стиглию, я сперва подумал, что меня разыгрывают.

Пираты. В Хребтах Безумия завелись настоящие пираты, которые нападали на проходившие в горах или мимо них дирижабли.

Это звучало абсурдно — и вдвойне абсурднее было то, что повелитель Плутиноса отказывался что-либо с этим делать. Слухи ходили один безумнее другого. Кто-то шептался о том, что владыку немало позабавило возникновение настоящего пиратского братства, из-за чего власти закрывали на разбойников глаза.

А один пропойца в таверне вчера завалился к нам на скамью и заявил, будто у главаря пиратов на поясе висит невероятно могущественный меч. Такой, каким можно с лёгкостью убить даже повелителя измерения.

Надо ли говорить, что пьяницу я отметелил до полусмерти? Не столько за попрошайничество, которым он занялся сразу же после того, как с важным видом брякнул чушь. И даже не за то, что бросал сальные взгляды на мою вещь (хотя это повлияло на количество переломов).

Меня бесила нелепость ситуации, в которой мы очутились. Увязнуть в Плутиносе из-за бюрократии, помноженной на халатность… Кто бы мог предположить, что измерение, известное за разгул взяточничества и продажности, докатится до столь печального состояния?!

В мечтах я уже платил Старцам, заведовавшим порталом на Стиглию, пошлину и прыгал в портал. В реальности же я стоял на переполненном причале и с растущим гневом рассматривал ряд дирижаблей, тянущийся в сумрачную даль доков.

Крылось во всём этом что-то глубоко несправедливое.

Я не заслужил такой участи!

И да, сухопутный маршрут занял бы не один месяц.

Полностью погрузиться в отчаяние мешало суетливое движение тысяч дьяволов. Над причалом стоял неумолчный гомон, здесь торговались, ссорились, обманывали друг друга, предавали и продавали — и порой в одной перепалке проскакивало всё разом. Носильщики таскали тяжеловесные грузы, сталкивались, безудержно ругались и били морды. Пахло разлитым вином, и тысячью смешавшихся пряностей с ноткой дурманных зелий, и кровью, и потом. Ох… как потели здешние разумные! Несмотря на видимое отсутствие солнца на небе, припекало изрядно.

Это тоже не добавляло мне добродушия.

Я задел плечом бриморака, который видел, что я иду прямо на него, но не уступил дорогу. В глазах козломордого дьявола вспыхнуло злорадное предвкушение, он раззявил было пасть, готовясь изойтись оскорблениями — и резко захлопнул её.

Что-то ему в моём взгляде не понравилось.

Может быть, то, что я предвкушал его медленную и мучительную гибель и искал только повода, чтобы не начать драку первым — и не попасть в зачинщики.

Бриморак замялся и отвернулся. А я разочарованно выдохнул, отчего уши козла встали торчком.

Испугаться смертного… Да уж, дьяволы не шли ни в какое сравнение с демонами. А ведь бриморак был из старших бесов, если верить классификации. Значит, мог что-то показать в бою.

Сильно хотелось пить. Ещё сильнее хотелось убраться поскорее из порта.

В таком вот раздрае меня и отыскала суетливая Дженни. Я отправил пикси вместе с Лютиэной составить компанию Верилии — то есть присмотреть за суккубой. Сестра таскаться за Верилией не желала, однако я убедил её, что так будет лучше.

Лютиэне нужно привыкнуть к тому, что вокруг ещё долгое время будут одни дьяволы с редкими вкраплениями смертных. А я не всегда буду поблизости.

К тому же я мог, прогуливаясь, спровоцировать кого-нибудь на стычку, дабы облегчить душевные муки. А эльфийке это не понравилось бы. Разъяснять же своенравной вещи мотивы каждого пустячного поступка я считал ниже своего достоинства.

— Нашли, — шепнула пикси, отчего-то всеми силами изображая сомнение. Я махнул рукой: веди! И она повела.

Нашли. Простое слово пробудило в груди целую бурю эмоций.

Нашли. Короткий шепоток был слаще любой музыки для моих ушей.

Нашли. Звякнул тревожный звоночек.

Я уставился на дирижабль.

Он был… своеобразным.

И описал я его так лишь оттого, что правда стремился убраться поскорее.

Потому что на деле дирижаблю больше подходила меткая кличка лохань.