Эльф из Преисподней. Том 3

Даже самые достойные смертные могут не выдержать напряжения. Я понимал это и не винил сестру за срыв. Оказаться в незнакомой среде, пропитанной злом и лишённой деревьев — это настоящие испытание для эльфа.

И всё же продолжение бойни было не в моих интересах. Я медленно приблизился к сестре и обнял её сзади.

— Тише, — прошептал я, — всё будет хорошо. Мы вместе, мы выберемся отсюда. Не надо позволять эмоциям взять верх. Она полезна для нас, она укажет путь. Спокойнее. Спокойнее.

Я говорил и говорил, и наконец Лютиэна прислушалась. Она расслабилась в моих объятиях, напружиненность, готовность к рывку в её позе сменилась усталостью. Она потёрлась щекой о мою щёку и уселась на кусок гранитной глыбы, торчавший из земли.

— С какой радости мне помогать вам? Да я знать вас не хочу, — мрачно сказала Верилия.

— А почему нет? Сомневаюсь, что ты захочешь остаться на Миносе. Тебе некуда идти, кроме как с нами. На Земле тебя никто не достанет. Кроме того, хризалиды для тебя добыл я и имею право на половину. Но если ты согласишься, то я откажусь от своей доли.

— Твой расклад безупречен, кроме одной крошечной детали, — ухмыльнулась суккуба, — И я не о том, что могу как-нибудь ночью перерезать тебе горло в отместку за то, что ты натравил на меня Мементо Мори, беспринципных ублюдков с филиалами во многих измерениях Универсума.

— Тогда о чём ты?

— Я понятия не имею, как добраться до Земли. Знаю только, что выйти на неё можно лишь через Коцит. Но портальные пути периодически меняются, измерения сближаются и расходятся. А любые расспросы неизбежно выведут на тебя Мементо Мори.

— И что ты предлагаешь?

— Для начала — вбить тебе по гвоздю в каждую глазницу.

— Отложим этот этап. Дальше?

— Дальше… — Верилия остановилась, — Я что, правда думаю о том, как бы вас вытащить отсюда?

— И у тебя прекрасно получается, — подбодрил её я, — Ты почти прекратила фантазировать о том, как убьёшь меня.

— Невероятно, — пробормотала Верилия. Присела, достала тряпицу и тщательно протёрла кинжалы. Убрала их в ножны, — Значит, вот до чего дошло… Ну, получайте. Если лезть по официальным каналам нельзя, то остаётся Картограф.

И она торжествующе воззрилась на нас, будто уже смаковала нашу гибель.

— Ага. Отлично. Я должен восхититься или испугаться?

— Ни то, ни другое при встрече с Картографом не рекомендуется. С ним… сложно договориться. Он себе на уме, и обычно от него держатся подальше. Его услугами пользуются, когда иного выхода не остаётся.

— И как, клиенты довольны?

— Ну, они порой выходят из его жилища живыми, — пожала плечами суккуба.

Лютиэна подняла на меня испытующий взгляд.

— Мы же не собираемся соваться в логово какой-то твари, которую обходят стороной даже дьяволы?

— Лично я и шагу туда внутрь не сделаю, — поспешила заверить её Верилия. Я открыл рот, чтобы ответить сестре, но меня опередили.

— Вот вы где! Я что-то пропустила?

В воздухе над нашей компанией зависла Дженни.

— Какие-то вы невесёлые, — заключила она, изучив наши лица.

Верилия приглушённо выругалась.

* * *

Даже дьяволы не любят, когда нарушается утверждённый ими порядок. По этой причине мы избегали слишком оживлённых или слишком пустых улиц. Если другим городским стражникам стало известно о том, что мы натворили, просто так нас не отпустят. А там подтянутся знакомые Верилии, а за нами — жадный до поживы Тристан, случайные охотники до редких рабов…

Короче, шумиху я поднял знатную.

Посему мы раздобыли облачения, скрывавшие фигуры, и двигались по умеренно-злачным местам.

Пахло от моей накидки преотвратительно. Я постарался забыть о том, у кого отнял её (одно воспоминание о внешности того типа вызывало тошноту), и сосредоточился на дороге.

А Верилия будто нарочно выбирала кварталы, пропитанные пороком. По правде говоря, до Ашуниры я не встречал ни одного города, где так плотно гнездились бордели. Когда я преследовал суккубу в первый раз, то не особо осматривался по сторонам. Но сейчас странности выплыли на передний план.

Ашунира кишела шлюхами. Дорогие публичные дома соседствовали с притонами, парочки сношались у всех на виду, кое-какие переулки были забиты до отказа — в них разворачивались оргии.

Над Ашунирой стоял густой смог похоти.

Когда мы миновали троицу дьяволов, блаженно слипшуюся на пороге очередного заведения, я догнал Верилию и спросил:

— В Универсуме такое в порядке вещей? На Земле секс считается более интимным занятием.

В суккубе расцвела непонятная гордость.

— Нет, Минос — это уникальный случай. Госпожа Семирамида сотворила настоящий оазис разврата! До того как стать властительницей, она была суккубой, и это повлияло на её план. Правда тут здорово?

И она вдохнула полной грудью, проходя мимо распахнутой двери борделя. Изнутри доносились исполненные муки стоны.

— Любое сладострастие приветствуется тут, даже самоё тёмное. Минос — это мир тех, кто предал разум власти вожделений. Эти слова принадлежат одному поэту, побывавшему в Ашунире на заре его становления, и они понравились госпоже. Она велела высечь их над воротами своего главного дворца.

— Вот уж не подозревал, что здесь и поэты водятся.