Эльф из Преисподней. Том 2

А сестра явно возражала против того, чтобы я пялился на голых девушек в её присутствии. Потому она решила возникшее разногласие наших желаний с вопиющим эгоизмом.

Конкретно — притянула меня к себе и прижала лицом к своей груди.

От сестры слабо пахло яблоками.

Прислушавшись, я уловил мерное биение сердца Лютиэны. Впрочем, когда я потёрся, устраиваясь поудобнее, пульс у сестры подскочил. Она запустила пальцы мне в волосы.

Достоинства Лютиэны проигрывали тем, что имела в своём распоряжении Фаниэль, притом весомо: в качестве подушки Фаниэль бесспорно одержала бы верх. Однако в текущем положении были свои преимущества.

Во-первых, Лютиэна была моей вещью, и настолько близкое соседство с ней подействовало на меня успокаивающе. Если в первую секунду я думал вырваться, чтобы громко возмутиться, и, возможно, преподать сестре урок, то сейчас предпочёл ничего не менять.

Во-вторых, Кана и Ванда явно восприняли такой поворот, как и должны были воспринять его люди — с ярким отторжением.

Анна, прожившая в эльфийском городе всю жизнь и привыкшая к обычаям Маат'Лаэде, меня буйной реакцией не порадовала.

Судя по спокойствию Петра, Кана стоически продолжала заслонять ему пальцами всё происходящее в салоне.

Как бы то ни было, Анна поспешила воспользоваться отсрочкой. Послышался шорох стягиваемого платья, звонкий звук расстёгиваемых застёжек на ботинках.

А я обнаружил, что, хоть поза, в которой я оказался, открывала чудесный вид, не совсем комфортный изгиб шеи причинял неудобства. Я мог бы перенаправить боль Нани, однако это было бы не так весело, как ёрзанье, так что я выбрал его.

В ухо раздражённо подули.

— Не дёргайся.

— Подумать только, ещё совсем недавно ты выступала категорически против нежностей на публике, — приглушённо отозвался я.

Шутки Лютиэна не оценила и чувствительно прикусила мне кончик уха.

— Хватит играться, а то я начну завидовать, — прыснула Фаниэль на эльфийском. Вероятно, берегла чувства людей: Ванда, Пётр и Кана из общеупотребимых языков знали только русский.

Когда Анна закончила переодеваться и сестра выпустила меня, в салоне ещё стояла неловкая атмосфера.

Белавин-младший прокашлялся, однако от вопросов воздержался.

Наступила неопределённая тишина, заполненная живописной окрестностью и сопением Дженни. Пикси заснула, растянувшись на спинке сидения, как только забралась в машину. В машинах её укачивало.

Что же до окрестностей… В сторону Роквея ехали колонны тёмных машин, заклеймённых символом Триумвирата. Тащились среди них и те, что переносили на своих горбах ракеты. Мелькали грузовики с совсем причудливыми механизмами, назначение которых угадывалось из контекста (убивать, как можно больше убивать), но не угадывался при этом способ, как этих убийств достичь.

Леса постепенно уступали полям. Мы проехали Роквей, походивший на Денвил, как брат-близнец. За городом раскинулась огромная холмистая равнина.

Периодически нас останавливали. Однако стоило солдатам увидеть заострённые уши Фаниэль, как приказы поворачивать назад застывали у них на губах.

Так мы добрались до скопления техники и живой силы Триумвирата, где нам впервые противопоставили достойного соперника — другого эльфа, щеголявшего чёрной командирской униформой там, где обычные солдаты довольствовались серой. Ради него Фаниэль выбралась из салона.

Минут пять тётушка разговаривала с ним, причём, судя по обоюдным улыбкам и лёгкому смеху в паре мест, разговаривала вполне по-дружески. Когда она махнула рукой в сторону озера, эльф нацепил маску серьёзности и покачал головой. Однако обаяние Фаниэль не оставило ему ни шанса.

Он сдался и приказал пропустить наш автомобиль.

— Что ты сказала ему? — спросил я.

— Правду, — ухмыльнулась она, — что мы едем выказать почтение шаманам, обучавшим меня, и надолго не задержимся.

Вскоре мы оставили машину. Фаниэль наказала водителю дожидаться нас, и мы свернули с дороги, двигаясь навстречу холмам.

— Наденьте людские личины, — сказала Фаниэль и добавила, — Незачем нервировать индейцев. У них весьма напряжённые отношения с Маат’Лаэде. Не надо искушать их видением эльфийских скальпов как главного украшения празднества.

— Постой-ка, хочешь сказать, что обучалась у них как человек?

— Шаманы знали. И нынешние тоже знают. Но дела говорящих с духами не касаются простых членов племени.

Мы с Лютиэной надели кольца перевоплощения, Фаниэль же обошлась без артефактов: пропела тягучее заклинание и обернулась симпатичной смуглой девушкой.

Засаду я почувствовал незадолго до того, как из высокой травы вынырнула троица парней. Если бы не лёгкое нетерпение, которое донеслось от одного из них, я бы вовсе пропустил их: прятались они великолепно, буквально слившись с природой. Будь мы в лесу, деревья помогли бы выдать их, но равнины — не совсем подходящее место для эльфийского чутья.

Наслушавшись историй про дикарей, я готовился к тому, что на нас направят копья и стрелы. Но в нынешние времена, похоже, даже дикари владели винтовками.