Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги

О, как увлекает этот шторм, эта мощь — вот где сокрыт Вагнер, его сила и бесконечность, да, бесконечность мощи Бога.

Даже слов на Земле нет таких, чтобы передать Твою силу, Твой гнев, да, нет слов на Земле. Но как захватывает меня этот порыв ветра — нет, это не ветер, это девятый вал, это Ниагара, это извержение вулкана в небесах, даже ливень унесло этим шквалом. Только энергетические волны, излучаемые какой-то немыслимой силой, несутся по земле, всё сметая со своего пути. Боже, какая в этом краса, ужас, страх, и восторг, и преклоненье пред Тобой, пред Природой.

Natura! Вот она, эта страсть, в этом шквале! Я счастлива, что слышала это, что ощущала, была причастна, — это причастие к Природе и Господу, а не тихая купель при свечах в храме.

Да, я в храме Природы! Причащаюсь! Господи! Спасибо Тебе! А теперь всё стихло, настороженная тишина, как после слёз, когда уже нет сил. Природа замерла, не знает — это конец страсти или только передышка. Всё ждет — какая дивная тишь!

Всё мокро вокруг. Дивно смотреть на ковёр разноцветных листьев, что разбросал по земле ветер. Лежат тихие, тихие, а только что летели в вихре смерча. Начали кричать вороны, может пролетел уже этот вихрь?

Вороны знают, сколько они видели и пережили. Говорят, они живут по 300 лет! Вспомнила Карлушу, мой сыночек, жил у меня столько месяцев! Где-то он летает? Вспоминает ли меня? Как я его кормила мясом (пинцетом в глотку), а рот был желтый и красный, и он всё время открывал клюв, просил есть. Славный был очень, я его любила.

Да, наступило затишье, светает. Пойду посмотрю, что понаделала за этот час природа.

В саду улетела моя летуха «Welcom», на улице ковёр — разноцветье.

Разбитые горшки с цветами, упавшие велосипеды. Уже япончики с мётлами в исподних одеждах убирают листья и всё, что улетело, ставят на место, привязывают обломившиеся ветки, кусты, всё приводят в порядок.

Солнце сияет, 25 градусов тепла, а с вечера холодно, 8 градусов, не более, и приходит на ум моя фраза любимая: «Пройдёт и это!» Все проходит, не надо расстраиваться никогда ни по какому случаю. Но какой восторг я пережила, и до сих пор у меня какой-то воздух под диафрагмой.

Я вся заряжена этой ночной энергией, счастье!

«Почти не спала: с вечера писала стихи…»

Почти не спала: с вечера писала стихи, после читала Аллочку Демидову об Ахматовой, часов до 3-х, а уже в 5.30 началось светопреставление! — жуткий ливень, стена дождя. Полна энергии, дописала ноты джаза, очень жду этого концерта и очень боюсь.

Прочла книгу Раневской — такая досада на неё осталась в душе. Как она не любила людей, слабых и неталантливых, а зря! По-моему, это гордыня.

Меня тоже раздражают дураки, идиоты, хамы, беспринципные люди, бездари — чиновники, журналисты, но я понимаю — им не дано! И я их жалею в какой-то степени, у меня нет зла и презрения, а она от этого зла осталась в одиночестве и от этого одиночества мучилась, а ведь была умная, талантливая. Такие письма Тэсс она посылала, как они написаны!

Не могу понять, как можно быть одинокой до такой степени, когда есть книги, музыка, когда вокруг птицы и звери, природа и цветы, деревья и камни, и всё живое, и можно говорить, и спрашивать, и ждать ответа, и понимать.

А ещё можно писать — это увлекательно.

Уныние — очень большой грех! Нельзя унывать, нельзя, да и невозможно.

А учить молодых своему ремеслу, а написать книгу о жизни, о встречах, о впечатлениях. Не перечесть занятий! У меня не хватает дня и ночи, чтобы сделать всё, что мне хочется!

«Какой всё-таки гений Микеланджело…»

Какой всё-таки гений Микеланджело, он всё знал и чувствовал, он знал всё про людей, про их жизнь, про слабости и страсти — его прозрение!

И как понятно и точно они оживали в камне на веки вечные.

До сих пор они несут нам его мысли, страсти, бури, душевные муки, ад и рай, жажду свободы, жажду единения с космосом.

Сколько пластики, какие линии и мои любимые изгибы кисти руки!

По этим изгибам всегда узнаю его работы.

Столько успеть создать — это, конечно, Божий промысел!

Когда Господь даёт — мы обязаны успеть за жизнь передать это людям!

Может быть, в этом и есть смысл жизни на Земле. Оставить людям то, что только тебе Господь дал понять и увидеть, прочувствовав это, — трудом и вдохновением отдать людям.

«Остановились поезда, не работает метро…»

Остановились поезда, не работает метро, отменили самолёты — ждём тайфун — TV транслирует передачи из прибрежных городов. Уже залило всё побережье. Волны, как горы, — выше маяка! А тайфун ещё в море. Говорят, что в Tokyo такой силы тайфун впервые! Вот везёт мне!

Все бегут как безумные, зонты выворачивает в обратную сторону, торчат только спицы или вырывает ветер из рук совсем. Что творится на море!!!

Вот это да! Захватывает дух и от того, что видится, и от того, что слышится!

Вой, стон, рёв, гром, ветер, шквал, грохот, и всё в тумане — брызги, туман, пена белая.