Читаем Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги полностью

Расстроилась вчера: уже ноябрь — и вдруг дивная бабочка порхает над кустом, и рядом на солнце блестит красивая золотая паутина. Пожалела бабочку — сорвала паутину — подумала: живёт один день, да ещё попадётся в эту паутину.

Пришла домой и расстроилась. Зачем испортила деяние дивное паука? Ему опять работать, и, может быть, из-за меня он остался голодным? И всё мы портим! Жалко, жалко всех.

<p>«Сегодня давала мастер-классы…»</p>

Токио

Сегодня давала мастер-классы. Пел дедуля — очень их известный тенор, а лет ему около 80! Пел Чайковского «Забыть так скоро». Пел с чувством, как простой артист.

Я делала ему много замечаний, он всё выполнял и пел всё лучше и лучше, и всё спрашивал и спрашивал, а после подошёл ко мне и сказал: «Как вы думаете, Elena-san, у меня баритон или тенор?»

Такие вопросы в 80 лет? Чудо! Умница!

Трогательно до слёз.

А после пела девочка с больной ножкой, пела очень плохо «Весенние воды», а я её хвалила, она была счастлива, и я тоже. Обман во спасение. Надо было видеть её глаза, счастливые и благодарные.

<p>«Моей любимой! Тёпленький комочек!..»</p>

Манюне[16]

Моей любимой! Тёпленький комочек!

Так тебя не хватает здесь. И хорошо, что ты не полетела со мной.

Здесь страшно: сначала было землетрясение 5,5 баллов, после тайфун, и влажность, и жара под 40о, духота.

Твой язычок был бы на полу, а твои рёбрышки устали бы качать воздух! А носик был бы горячий! Да! Ещё одна очень страшная вещь! Вчера приходил огромный таракан, не меньше 5 см. Вот бы ты испугалась!

А как быстро он бегает! Тебе бы от него не убежать!

А если бы ты вышла на улицу, когда тайфун, — ты полетела бы, как настоящая птичка, — даже не понадобились бы крылышки! Кстати, интересно было бы знать, куда прячутся в это время птички? Уже с утра их не было, они уже знали, что будет тайфун, и куда-то попрятались. Вот какие умные! Даже громадных ворон нет — они-то самые умные! Знают всё. И очень хитрые, как ты! Ну, почти как ты! Ты ведь у меня самая, самая! Правда? А ещё ты бы очень смеялась, глядя на здешних котов, — они все без хвоста! На попке какая-то культяпка, похожая на хвост, словно кто-то хвост откусил! И все кошки такие. И они очень гордые — хоть лопни — хоть переорись рядом — они даже не взглянут на тебя! Я даже думала сначала, что они глухие. Оказалось, просто плохо воспитаны. А собачки очень дружелюбны, любят общаться, ласковые, как ты.

Но им совсем негде гулять. В Японии очень мало земли и всё застроено домами.

Трудно жить в Японии. Но они очень сильные духом и очень нежные, хрупкие, и этой нежностью ты была бы покорена, так как ты тоже очень «японка» в этом смысле. А в садиках нет совсем травки, всё жёстко, и твоим лапочкам больно было бы ступать по каменной, прокалённой солнцем земле.

А если бы ты всё-таки прилетела ко мне — спали бы мы на татами. Это чудное устройство из соломы в 10 см толщиной, и здорово было бы скрести когтями эту солому — это интересное, даже захватывающее, я бы сказала, занятие. Это здорово! А вот когда идет дождик — ты не смогла бы спать, потому что здесь дождик очень сильный и стучит по крыше и в окна, как лапами, — ты всё время бы думала — кто-то идёт! И нервничала бы и лаяла!

Помнишь, я тебе рассказывала про мышей, что живут у меня на крыше зимой? Сейчас их нет — они все на каникулах, уехали с детьми на море, я думаю. А ещё ко мне приходит в гости ящерка — очень красивая, я всегда пугаюсь сначала, а после радуюсь её приходу. Как она быстро бегает!

Никакому таракану её не догнать! Как молния!

Она умеет замирать! — Смотрит на меня своими глазками-бусинками.

Лапки у неё холодные, как льдинки, а сама теплая — я её как-то поймала между сеткой и окном — она застряла. Жалко после было расставаться.

А еще у меня в доме живет очень мной любимый большой паук!

Он умный, знает, что я его люблю и не сделаю ему ничего плохого, — меня не боится. К вечеру куда-то пропадает, а каждое утро приходит к завтраку — на стене сидит и смотрит, как я пью кофе. А я его жду!

А ещё здесь есть магазин Seibu. Там продаются собаки, коты, зайцы, птички, рыбы — и всё для них: одежда, еда, игры и т. д. Вот посмотреть бы тебе! Всё очень красивое — но дорого. Запредельные цены. Так что, глядя на этих собачек, — ты по сравнению с ними просто бесценная!

Но это я уже знала и без них!

<p>«Никогда не слыхала такой мощи и ветра…»</p>

Никогда не слыхала такой мощи и ветра, чувствую себя, как в море на корабле, — качает дом, летит всё по улице, срывает всё подряд.

Кажется, вот-вот сдует дом и полетим в этом жутком урагане.

Просто смерч. Деревья вытянулись в струнку по ходу ветра и даже не качаются в натяжении. Какой ужас! Страшно — какие мы маленькие, беспомощные перед силами Природы! Вот силища! Захватывает дух.

И страшно, и прекрасно! Душа полнится какой-то гордостью, и вливаются силы небесные в тело моё — я часть этого урагана, часть этой силы, я причастна к ней!

Перейти на страницу:

Все книги серии Большая биография

Портрет поздней империи. Андрей Битов
Портрет поздней империи. Андрей Битов

Это и годы оттепели — время надежд и яркое вхождение в литературу, и годы «застоя», когда главный роман «Пушкинский дом» можно было прочесть только в самиздате. И перестройка, и «лихие» 1990-е, преобразования в стране — иное дыхание, изменения в прозе. Писатель-интеллектуал, уникальный собеседник — его афористичные мудрые фразы моментально разлетались по друзьям и знакомым, запоминались читателями.О том, что же такое была «эпоха Битова» и что за величина сам писатель, ставший классиком русской литературы, рассказывают в этой книге прозаики, поэты, журналисты, кинорежиссеры, актеры театра и кино. Среди них Дмитрий Быков, Соломон Волков, Александр Генис, Александр Кушнер, Сергей Соловьев, Вадим Абдрашитов, Юрий Беляев и многие другие.Предисловие В. Попова

Александр Александрович Генис , Александр Петрович Жуков , Глеб Яковлевич Горбовский , Людмила Петровна Дорофеева , Олеся Александровна Николаева

Литературоведение
Валерий Гергиев. Симфония жизни
Валерий Гергиев. Симфония жизни

Маэстро Валерий Гергиев – один из ярчайших дирижеров современности, чье искусство востребовано во всем мире. Вот уже более тридцати лет он возглавляет Мариинский театр, который его усилиями превратился в масштабный театрально-концертный комплекс, не имеющий аналогов в мире. С 2015 года Валерий Гергиев является еще и главным дирижером Мюнхенского филармонического оркестра, а до этого восемь лет руководил Лондонским симфоническим оркестром.Уникальным взглядом на судьбу маэстро через призму эпохальных событий в нашей стране и мире делится один из главных специалистов по России в Японии, много лет проработавший корреспондентом японской телекомпании NHK в Москве, Кадзуо Кобаяси. Дружба автора книги с Валерием Гергиевым длится более 25 лет. За эти годы журналист снял о своем герое два документальных фильма, побывал на родине дирижера в Северной Осетии, следил за его работой и творчеством как в России, так и за рубежом – будь то блистательные международные гастроли или полное риска и самоотверженности выступление в сирийской Пальмире. Перед вами – почти репортажное повествование человека, входящего в близкое окружение Гергиева, тонко чувствующего характер и устремления своего талантливого друга, восхищением и признательностью к которому пронизана эта откровенная биография.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Кадзуо Кобаяси

Биографии и Мемуары / Документальное
Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги
Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги

Настоящая книга посвящена жизни и творчеству всемирно известной певицы, народной артистки СССР Елены Васильевны Образцовой. Перед читателем предстает образ удивительно обаятельного человека, беспокойного художника с его радостями, тревогами и надеждами, для которого искусство было смыслом всей жизни.В книгу вошли дневниковые записи Елены Образцовой, ее рассказы о семье, учителях, педагогах Ленинградской консерватории, концертмейстерах А. П. Ерохине, В. Н. Чачаве, о работе над оперными партиями и выступлениями в Большом театре, беседы с певицей автора самой книги И. П. Шейко. Особое место занимает повествование о работе певицы с композитором Г. В. Свиридовым, Московским камерным хором В. Н. Минина, о творческих встречах с зарубежными музыкантами и знаменитыми оперными артистами, среди которых Г. Караян, К. Аббадо, М. Кабалье, Р. Скотто, А. Краус, П. Доминго, Ф. Дзеффирелли и другие.Издание органично дополняют впервые публикующиеся «Листки из блокнота», раскрывающие богатый духовный мир Елены Образцовой, и многочисленные фотографии, развивающие и дополняющие основные темы книги.

Ирэн Павловна Шейко

Театр
Верни мне музыку. Воспоминания современников
Верни мне музыку. Воспоминания современников

Арно Бабаджанян (1921–1983) – композитор, чья музыка на стихи известных поэтов любую песню превращала в настоящий хит. «Лучший город земли», «Свадьба», «Королева красоты», «Чертово колесо», «Твои следы», «Верни мне музыку» – песни, хорошо известные в исполнении М. Магомаева, И. Кобзона, В. Толкуновой, А. Герман, Э. Пьехи.Из воспоминаний родных, друзей и коллег А. Бабаджаняна, а среди них А. Пахмутова, Н. Добронравов, А. Горохов, Т. Гвердцители, Л. Долина, А. Арутюнян, А. Хачатурян, Э. Мирзоян, читатель узнает о жизни и творчестве замечательного композитора, о том, как он любил и дружил, грустил и радовался, работал и путешествовал. В книге можно услышать голос и самого Арно Арутюновича – его размышления о жизни и музыке никого не оставят равнодушным.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Арно Арутюнович Бабаджанян

Музыка

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное