Элемента.L

Время шло ужасно медленно. Но он никого не видел и ничего не чувствовал, сидя на этом цементном полу. Он ждал и прислушивался к каждому шороху из операционной. От отчаяния он даже хотел инспирироваться прямо здесь. Плевать, что он просто исчезнет у всех на глазах. И он хотел, но боялся знать, что там происходит, поэтому просто сидел и ждал.

Если данное стечение обстоятельств можно назвать счастливым, то им сильно повезло, что сегодня дежурил Гена. Дэн не знал, по какой причине под старость лет Гена решил осесть в этой дыре, но зато точно знал, что в его послужной список входит не одна горячая точка, в которой он побывал в составе миссии "Врачи без границ". И он был хирургом не по профессии, как он любил говорить, а по состоянию души. Ну, а Екатерина Петровна, видимо, умела все.

Какой бесконечный день! Ему казалось, что он поцеловал эту девушку первый раз много лет назад, а не несколько часов назад. Ему казалось, что он прожил с ней целую жизнь и не хотел жить без нее дальше, потому что хотел на самом деле прожить эту жизнь с ней. Он не мог ее сейчас потерять! Нет, он должен быть с ней!  Может последние секунды ее жизни, но он должен побыть с ней. Он поднялся с пола. И в этот момент дверь операционной открылась. И они стягивали с лица маски и.... улыбались!

Да! Да, да, да! И он со всей силы стукнул кулаком в стену и, крутанувшись на месте, затряс ушибленной рукой.

- Ай-яй-яй, - укоризненно покачал головой Гена, глядя на его ушибленную руку, - только нам еще твоих переломов на сегодня не хватало. И он обратился к подошедшей Екатерине:

- Да, Катюха?

- Да, Гена, да, - сказала она устало, прислонившись к мощному плечу хирурга, - я и так словно снова в Либерии побывала.

- Да, уж, сколько мы там заштопали этих пулевых, - и он обнял ее за плечи, - и не сосчитать!

- Все с твоей подружкой будет хорошо! - обратился он к Дэну, - Даже дышит сама! Ключица, конечно, сломана, но это мелочи!

- Хорошо, что ты рядом был! Крови много потеряла, но даже вливать не стали, - добавила Екатерина.

- Да, у нас, правда, и нечего вливать, - как бы невзначай добавил Гена, - но это неважно. Подружка твоя пока спит, конечно, но тебе можно, сходи, - и он показал Дэну на операционную.

И Дэн уже почти скрылся в дверях, но слышал, как Екатерина Петровна сказала Гене:

- Ишь как рванул, а ты подружка, подружка! Вот увидишь, еще жениться на ней.

Глава 25. Ирма

До момента открытия этого Зала и появления первых посетителей было еще часа два. Агата прикатила тележку и принялась за ежедневную уборку. Работа была не пыльная, но тяжелая. Зал Великой Судьбы, где находилось Дерево, от остальных помещений был отгорожен толстыми прозрачными стенами от пола до потолка, вот эти стены ей и приходилось ежедневно мыть. И хоть никто их сильно и не пачкал, так, иногда посетители оставляли несколько отпечатков на стекле, разглядывая соседние помещения, но Агата выполняла свою работу честно и терла их каждый день. Ей нравилось работать в одиночестве, что после того как ожило Дерево стало возможно только в ранние утренние часы. И она работала и думала о своем. Сегодня ее мысли, растревоженные сном, и взбудораженные цветущим деревом, были о единственном романтическом приключении в ее жизни. Том самом приключении, которое если и не станет причиной её многолетнего заточения, но сыграет в нем роковую роль.

В захваченную фашистами Варшаву в ноябрь 1939 года они с подругой прибыли из своего предновогоднего Берлина 1940-го. Им было по 17 лет, они только-только освоились со своими новыми способностями, и подруге Агаты почти как всем новорожденным алисангам хотелось изменить этот мир к лучшему. 22 ноября 1939 года на Гитлера было совершено очередное покушение, но бомба не взорвалась, и ее подруга решила, что сможет помочь человечеству справиться с этой чумой и во что бы то ни стало взорвёт эту бомбу. Ее подругу звали Ирма. Светловолосая, с глазами цвета пустынного шалфея, веселая и открытая, она совершенно не была похожа на своих темноволосых чопорных и строгих родителей. И никого это не смущало до шестнадцати лет, когда она узнала, что она алисанг и к тому же венет, которые тоже все сплошь были темноволосыми. Сначала все удивлялись, а потом перестали. Хотя Ирму и подвергли каким-то дополнительным тестам и проверкам, но на выпускном вечере все же торжественно приняли в семью венетов.