Ты ль поколеблешься сжечь строки солгавшей любви?
Если возможно, сожги заодно восковые таблички:
Истинной гибелью воск для Лаодамии был.[302]
Этих свидетельских мест тоже избегнуть умей.
«Здесь мы были вдвоем, здесь легли на желанное ложе,
Здесь подарила она самую сладкую ночь».
Воспоминаньем любовь бередит незажившие раны,
Полупогаснувший прах оживает, почувствовав серу,
И неприметный огонь ярким встает языком, —
Так, если прежнюю страсть обновить неумелым намеком,
Вновь запылает пожар там, где не тлело ничто.
Где в разожженных кострах кроется старцева месть;
Рад в осторожном пути не встретить Нисову Сциллу —
Не возвращайся и ты к месту минувших отрад.
В них для тебя — и сиртская мель, и эпирские рифы,
Есть облегченье и в том, к чему не понудишь советом,
Но коли выйдет судьба — сам же окажешься рад.
Если бы Федра жила в нищете, не пришлось бы Нептуну
Слать против внука быка, робких пугая коней:
Лишь на приволье богатств любит гнездиться любовь.
Кто захотел бы Гекалу и кто бы польстился на Ира?[305]
Бедная с нищим, они впрямь никому не нужны.
Нет у бедности средств питать любовную похоть —
Ну, так решись не тешить себя хотя бы театром,
Если из сердца избыть дочиста хочешь любовь!
Истаивает душа от кифары, от флейты, от лиры,
От голосов и от рук, плещущих в мерном ладу;
И мановеньем своим радость внушает, и страх.
Даже — больно сказать! — не трогай любовных поэтов!
(Видишь, я у тебя сам отнимаю мой дар.)
Ведь Каллимах Амуру не враг — так забудь Каллимаха,
Песни Сафо помогли мне когда-то с любовницей спеться,
Легкий вложила мне нрав песня теосской струны.
Можно ли с мирной душой читать сочиненья Тибулла
Или твои, для кого Кинфия музой была?
Вот таковы и мои кое-какие стихи.
Ежели верно гласит Аполлон, направитель поэтов,
Ревность к сопернику в нас — худшей начало беды.
Ты позаботься о том, чтоб соперника сердце не знало,
Из-за того и Орест сильней полюбил Гермиону,
Что оказалась она нового мужа женой.
А Менелай? Покинув жену для дальнего Крита,
Ты не скучал без нее, не торопился назад.
Как ее выкрал Парис: вот кто зажег твою страсть!
Плакал Ахилл потому, лишившись своей Брисеиды,
Что в Плисфенийский шатер ласки она понесла.[306]
И не напрасно он плакал; не мог упустить Агамемнон
Я бы не стал упускать, а я не умнее Атрида!
Сеянный ревностью плод слаще любого плода.
Пусть и поклялся Атрид, что он ее пальцем не тронул, —
Клялся жезлом он, но жезл — это не имя богов.
Да подадут тебе сил, чтоб не ступить на порог!
Сможешь, лишь захоти! Достанет и силы и воли,
Шагу прибавит нога, шпора ужалит коня.
Думай, что там за порогом сирены, что там лотофаги,
Даже того, кто соперником был для тебя ненавистным,
Я умоляю тебя, больше врагом не считай:
Превозмоги неприязнь, приветь его, встреть поцелуем;
Если сумеешь, то знай: ты исцелен до конца.
Чтоб ни одну не забыть часть моего врачевства.
Ни апулийский чеснок, ни ливийский, ни даже мегарский
Не хороши для тебя: если пришлют, то не ешь.
Также не ешь и капусту, будящую зуд похотливый,
Горькая рута нужней (от нее обостряется зренье)
И остальное, что нас прочь от Венеры ведет.
Хочешь узнать и о том, принимать ли дарения Вакха?
Дам я и этот совет в очень немногих словах.
А от избытка вина тупо мертвеет душа.
Ветер питает огонь и ветер его угашает:
Легкий порыв оживит, сильный — задушит огонь.
Или не пей, или пей до конца, чтоб забыть все заботы:
Труд завершен, — увенчайте цветами усталые мачты!
К пристани встал мой корабль, к той, куда правил я путь.
Скоро святой ваш поэт, несущий целение в песне,
Женских даров и мужских примет обетную дань.[307]
ФАСТЫ
Книга первая
Смену времен и круговорот латинского года
Я объясню, и заход и восхожденье светил.
Ты же радушно прими стихи мои, Цезарь Германик,
Мой по прямому пути робкий направя корабль.
Но, хоть и скромен мой дар, будь благосклонен к нему,
Здесь ты увидишь и то, что извлек я из древних сказаний,
Здесь ты прочтешь и о том, чем каждый день знаменит.
Здесь ты преданья найдешь о домашних праздниках ваших,
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги