Элегии и малые поэмы

        Всходам дай возрастать под сиянием звезд благосклонных

        Вплоть до того, как они станут годны для серпов.

915 Сила твоя велика: ведь хлеб, пораженный тобою,

        Грустный сочтет селянин горькой потерей своей.

        Ветры и ливни не так хлебам губительны будут,

        Да и мороз не такой зернам урон принесет,

        Как если влаги лишит посевы знойное солнце:

920 Это, богиня, твоей ярости гибельный знак.

        О, пощади, и не тронь ты всходов шершавой рукою,

        И не губи урожай: мощь твоя ведома всем!

        Нежных посевов не ржавь, суровое ржавь ты железо —

        То, что губит людей, прежде всего ты губи.

925 Лучше грызи ты мечи со всем вредоносным оружьем:

        Нет в нем нынче нужды, в мире господствует мир.

        Острый заступ, двузубец кирки, сошник изогнутый,

        Ваше время — блестеть, время оружий — ржаветь.

        Если же кто обнажить забытый клинок пожелает,

930 Пусть он увидит, что меч крепко приржавел к ножнам.

        Ты же Цереру не мучь! Свои поселянин обеты

        Может тебе исполнять, даже когда тебя нет».

        Так он сказал. В деснице его был плат длинношерстый,

        Чаша с чистым вином, ладана полный ларец.

935 Ладан, вино и овечьи кишки приносит он в жертву

        С мерзким (видел я сам) гнусной собаки нутром.

        А на вопрос мой, зачем эта новая, странная жертва,

        Фламин ответил: «Узнай, что за причина ее.

        В небе есть пес, Икарий по имени; лишь он восходит,

940 Мучится в жажде земля и засыхает посев.

        Ради небесного пса на алтарь возлагают собаку,

        И лишь название «пес» к смерти приводит ее».

28 апреля. Флоралии

        После того, как Тифона жена, покидая супруга,

        Трижды в пространство небес светлый свой лик подняла,

945 Тотчас богиня идет в своих венках многоцветных:

        Сцена открыта опять вольностям шуток срамных.

        Празднество Флоры пойдет, вплоть до майских календ продолжаясь:

        Там я о них и скажу, ныне же труд мой важней.

        Веста, прими этот день! В родном принимается доме

950 Веста: так учредил наш справедливый сенат.

        Фебу часть дома дана, другая отводится Весте,

        Третья же часть дворца Цезарю принадлежит.

        Лавр Палатина, живи! Обрамленные дубом, живите

        Дома покои! В себе трех вы храните богов.

Книга пятая

        Спросите вы, откуда пошло имя месяца мая?

        Наверняка не могу этого я объяснить.

        Точно как путник стоит в сомненье, не зная, в какую

        Сторону надо идти на перекрестке дорог,

5     Так же и я, когда мне объяснений приводится много,

        Выбрать одно не могу: в этом обилии — вред.

        Вы укажите мне путь, Аганиппиной ключ Гиппокрены[449]

        Музы хранящие — след пенный Медузы коня!

        Спор у богинь начался. Из них Полигимния первой

10   Молвила; прочие все молча внимают словам.

        «Кончился Хаос, и натрое мир разделился впервые,

        И мироздание все в новые виды вошло:

        Тяжко осела земля и моря за собой притянула,

        А в высочайшую высь легкое небо взвилось.

15   Солнце и звезды тогда вознеслись, невесомые, в небо,

        Вспрыгнули кони Луны вышние тропы топтать.

        Но ни земля небесам, ни Фебу прочие звезды

        Не уступали: почет был одинаковый всем.

        Часто, бывало, престол, который, Сатурн, занимал ты,

20   Кто-то из низших божеств рвался отнять и занять,

        И покушался пришлец на широкую грудь Океана,

        И заточенная шла в дальний Фемида предел,

        Вплоть до поры, когда Честь и Почет, с его ликом спокойным,

        Не сочетали свои в браке законном тела.

25   Мощь породили они, Майесту, что властвует миром, —

        Еле родиться успев, стала могучей она

        И на высокий воссела престол на средине Олимпа,

        В золоте вся заблистав пурпуром ярких одежд.

        Были с ней Совесть и Страх, да и все высочайшие боги

30   Согласовали свой лик с нею, воссевшею там.

        Тут же проникло в умы уваженье к почетному званью:

        Стали достойных ценить, гордость и спесь отложив.

        Многие годы такой порядок держался на небе,

        Вплоть до того, как с твердынь свергнут старейший был бог.

35   Дикое племя Земля породила — чудовищ-гигантов,

        Дерзко посмевших напасть и на Юпитеров дом;

        Тысячу рук им дала, и змей вместо ног отрастила,

        И приказала: «На бой против великих богов!»

        Горы они громоздить до звездных высот начинают

40   И угрожают войной трону владыки небес.

        Громом с небесных твердынь Юпитер по ним ударяет

        И на зачинщиков он их же громады валит.

        Мощь под защитой оружья богов сохраняет величье

        И ограждает с тех пор силу свою и почет.

45   Мощь — Майеста теперь сопрестольна Юпитеру в высях,

        Предоставляя ему власть без насилья держать.

        Мощь блюдет и почтенье к отцам и честь материнства,

50   Мощь охраняет пути отроков юных и дев.

        Мощью и фаски даются властям, и курульное кресло,

        Мощь побеждает врага и торжествует триумф».

        Кончила слово свое Полигимния: речь одобряют

        Клио с Талией, чья песнь громко под лиру звучит.

55   Дальше Урания речь начинает; все замолчали,

        Только один лишь ее голос был слышен теперь:

        «Некогда высший почет стариковским присущ был сединам

        И уваженье внушал старцев морщинистый лоб.

        Марсово дело вели и отважно на войнах сражались

60   Юноши, стойко своих оберегая богов.

        Старость, по силам слабей и оружьем владеть неспособна,

        Часто давала совет мудрый отчизны сынам.

        В курию доступ открыт был только одним престарелым:

        Право сенатором стать возраст спокойный давал.

65   Только старейшина правил суды, и был узаконен

        Возраст, с которого был доступ открыт к должностям.