Экзотики

И вдругъ Кора все болѣе и болѣе начала убѣждаться въ томъ, что болѣзнь Эми вымышлена, что свѣдѣнія невѣрны, что не въ гостиной баронессы проводитъ время Загурскій, а въ комнатахъ Скритицыной. Всей нелѣпости своихъ подозрѣній ревнивица не понимала. Однажды вечеромъ англичанка заявила графинѣ таинственно, что принесла такую вѣсть, которая поранитъ ее. Новый другъ ея, Jules, корридорный, передалъ ей, что вчера около десяти часовъ вечера въ первомъ нумерѣ, самомъ дорогомъ и великолѣпно убранномъ, гдѣ остановился русскій графъ, была дама вся въ черномъ, но съ такимъ густымъ вуалемъ или, вѣрнѣе, съ двумя вуалями на лицѣ, что узнать, сколько ей лѣтъ и какова она собой — невозможно. Можетъ быть дивная красавица, а можетъ быть вѣдьма. Вдобавокъ, на ней длинная тальма, скрывающая талію и ростъ. Jules настаивалъ особенно на томъ, что эта двойная вуаль имѣетъ громадное значеніе: дама, очевидно, боится до смерти, чтобы ее кто не узналъ. Являясь, она быстро проходитъ садъ, подъѣздъ, лѣстницу и корридоръ.

При этомъ извѣстіи Кора такъ взволновалась, такъ сильно смутилась, что чувствовала, какъ у нея дрожали руки и ноги. Понемногу успокоившись и овладѣвъ собой, она тотчасъ же послала за главнымъ управляющимъ гостинницы. Gérant, маленькій человѣчекъ, толстый и плѣшивый, съ дѣтски-свѣжимъ и веселымъ лицомъ, явился тотчасъ же. Улыбаясь какъ херувимъ, онъ всталъ въ дверяхъ съ вопросомъ, что угодно русской дамѣ.

Графиня заявила, что желаетъ перейти въ нумеръ второй, гдѣ ей будетъ удобнѣе. Gérant заявилъ, что онъ занятъ. Она предложила платить за этотъ нумеръ въ десять разъ дороже. Нумеръ стоитъ двадцать франковъ въ день, она предложила полтораста и двѣсти въ сутки, обязуясь занимать его недѣлю. Gérant объявилъ, что безъ хозяина рѣшить этого не можетъ, и ушелъ. Черезъ часъ онъ вернулся съ отвѣтовъ, что англичанинъ, нанимающій этотъ нумеръ, готовъ его уступить. Цѣна же останется по-прежнему старая.

«Ну, милый графъ, — подумала Кора, злорадствуя. — Теперь будетъ мой чередъ посмѣяться. Et je rirai la dernière»…

Двое сутокъ прождала графиня очистки нумера, и волненіе ея дошло до послѣднихъ, предѣловъ. На второй день оно еще болѣе усилилось, потому что англичанка, видѣвшая нумеръ при содѣйствіи Жюля, въ отсутствіи занимающаго его постояльца, принесла крайне важную вѣсть. Между этимъ нумеромъ, тамъ, гдѣ была маленькая спальня, и гостиной перваго нумера, гдѣ принималъ графъ, была дверь, конечно, запертая, но плохо затворяющаяся. И не только слышно все, что говорится въ гостиной, но можно въ небольшую скважину между несходящимися дверями видѣть все, что происходитъ тамъ.

Отъ этого извѣстія у графини такъ забилось сердце, какъ еслибы дѣло шло не о двери, а о Богъ вѣсть какомъ важномъ событіи. Разумѣется, подобная случайность играла теперь во всемъ дѣлѣ огромную роль.

Очевидно, сама судьба помогала ей. Простое, заурядное сочетаніе мелкихъ обстоятельствъ хотѣло мстить за нее…

Черезъ день, или два, она узнаетъ, кто эта женщина, скрывающаяся тщательно, услышитъ ея голосъ, увидитъ ея лицо, узнаетъ все. Вѣдь они будутъ говорить… Положимъ, что они будутъ осторожны. Но вѣдь ей нужно два-три слова, чтобы судить, отгадать.

— А затѣмъ? — восклицала графиня. — Затѣмъ!.. Я назовусь въ гостинницѣ… Я стану вездѣ бывать… Я съ ней познакомлюсь… И ей, ему, всѣмъ объявлю все, что знаю… Я на все пойду!.. Она, навѣрное, замужняя, и мужъ въ Баньерѣ. Не даромъ она тщательно скрывается… Я предчувствую, что страшно отомщу. Если же это бѣдная Эми, то я сдѣлаю скандалъ, который опозоритъ его. Спасти дѣвочку, конечно, поздно, если она бываетъ здѣсь. А до ея позора мнѣ нѣтъ дѣла! Но лучше давай Богъ, чтобы это была иностранка — съ мужемъ, энергическимъ человѣкомъ.

VII

Графъ Загурскій — «двойной» экзотикъ, какъ прозвалъ его Рудокоповъ, за то, что дѣды его основались въ Россіи, а онъ основался въ Парижѣ — былъ не просто ухаживатель за женщинами, «mangeur de coeurs», а спеціалистъ, техникъ… и даровитый техникъ… Техническая часть ухаживанья и «влюбленья» въ себя женщинъ была доведена имъ до высшей степени совершенства. Но за то же онъ и не брезгалъ никакими средствами и фортелями. И эта его «прикладная механика» была безошибочна и всегда и всюду побѣдоносна. Слишкомъ тонко бывала она всегда обдумана.

Дама вся въ черномъ, съ двойной бѣлой вуалью, рѣшившаяся уже два раза побывать въ отелѣ у графа Загурскаго, съ опасностью быть узнанной, была баронесса Герцлихъ.

Напрасно попробовала бороться сама съ собой уже немолодая женщина, любившая въ первый разъ въ жизни. Натура и жажда неизвѣданнаго, желаннаго съ двадцати лѣтъ — взяли свое.

За всю свою жизнь она была окружена поклонниками, но въ средѣ ихъ ни разу не нашлось ни одного, для котораго стоило пожертвовать… если не своей репутаціей женщины безупречнаго поведенія, то своей душой, своими мечтами.

— Лучше ничего, чѣмъ это, — говорила она.