Экзотеррика. Роботы Предтеч

Первый разряд был не самым мощным. Он только оконтурил будущий колодец, диаметр которого позволял пробраться внутрь беспилотнику разведкласса и самой платформе. Атмосфера Круглого Куба состояла из азота и углекислого газа в соотношении пять к трём плюс некоторое количество кислорода и азотистых соединений, но её плотность была невысокой, поэтому в воздух взлетели едва заметные прозрачно-серые струйки испарённого висмута.

Подождали реакции купола, насторожённо выглядывая из-за корпусов «големов». Но всё было тихо, с места пробоя шурфа донеслось только тихое потрескивание, никто не вынырнул с рёвом из глубин почвы и не выстрелил по буровой установке.

Тогда Антон скомандовал продолжать процесс, и невидимые силовые «фрезы» неймса начали резать слои висмута один за другим. Дымок повалил гуще, хотя в лучах нейтрализатора ничто на самом деле не горело. Его «фрезы» представляли собой шпаги особого квантового поля, в котором распадались молекулярные и атомарные связи вещества, и висмут просто стремительно таял, как углекислотный лёд под солнечными лучами.

Через полчаса работы в недра планетоида был пробит круглый колодец диаметром в полтора метра, точно под размер платформы, и в него спустился дрон, показывающий процесс прокладки шурфа. Ещё через пару метров компьютер изменил направление «бура» по заранее рассчитанной траектории. Эксперты сошлись мнениями, что подкоп лучше сделать в форме петли, чтобы он вышел в купол где-то со стороны его дна.

Для достижения результата потребовалось ещё около часа, и когда «бур» наконец пробил дыру в основании купола на глубине пятиэтажного здания, нетерпеливо топтавшийся возле катера Никита бросился к дыре колодца со словами:

– Чур, я первый!

– Стоять! – рявкнул Антон в сердцах, сожалея, что не предупредил заранее о неукоснительном соблюдении инструкций.

Вася Щёголев, молодчина, нагнал оператора и остановил, укоризненно проговорив:

– Не лезь поперёд батьки в пекло, лейтенант, и СРАМ тебе не срам.

Никита что-то пробормотал в своё оправдание, но вряд ли извинялся искренне, и Антон решил при случае предупредить парня о последствиях его нетерпеливости и горячности. В ЦЭОК такие торопыги не задерживались.

Беспилотный разведчик протиснулся мимо платформы, продолжая передавать видео с места событий, и космолётчики замерли, разглядывая открывшуюся перед их глазами картину.

Света под куполом было достаточно, чтобы рассмотреть каждую деталь пейзажа, но самое интересное, что его диапазон был вовсе не в конце длинноволновой красной полосы. Впечатление сложилось такое, что дрон вылетел на луг где-то в средней полосе России, где царило раннее утро: светило ещё не поднялось над горизонтом, однако белёсое, с голубым оттенком, покрытое сеточкой трещин небо уже было освещено его близким краем. И всё пространство под этим «небесным куполом» действительно напоминало луг, поросший травой и россыпями мелких жёлто-голубых цветочков.

– Жесть! – выговорил Никита хрупким голосом.

Антон вдруг заметил, что ближайшие к проделанному неймсом отверстию шелковистые побеги травы начинают съёживаться, жухнуть и сереть. Волна потускнения двинулась дальше, захватывая всё больший участок луга, и в голову вонзилась догадка.

– Майя!

– Да, командир?

– Трава…

– Вижу, это, наверно, реакция на воздух снаружи.

– Возвращай дрон, командир, – прилетел голос Щёголева. – Для природы под этим пузырём внешний воздух – отрава.

– Тогда уж лучше взорвать колодец, – возразил Никита. – Иначе мы ничего не увидим.

– Потеряем беспилотник.

– У нас их до фига.

– Не слишком ли ты расточителен, дружок?

– Надо же чем-то жертвовать?

– Что у нас есть, джентльмены, чтобы перекрыть дыру? – сказал Антон, ни к кому особенно не обращаясь. Но ему ответили все.

– Взорвать! – повторил Никита.

– Посадить на дыру катер, – посоветовал Лог-Логин.

– Обработать плазмером края, – подал идею Щёголев. – Висмут расплавится и закупорит колодец.

– Пластырь! – обронил всего одно слово компьютер корвета. Стоум прослушивал все переговоры космолётчиков.

Майя засмеялась. Послышались смешки коллег.

– Спасибо, Умчик, – сказал Щёголев.

– Вася, пластырь! – выбрал Антон.

Ему хотелось, чтобы Олеандра тоже участвовала в беседах космолётчиков, чтобы не чувствовать себя лишней, но девушка молчала, и настроение Лихова пребывало в миноре.

Щёголев метнулся к «голему».

– Парни, за мной!

Трое спецназовцев с готовностью бросились помогать.

Пока они вытаскивали рулон термостойкой плёнки, способной заклеивать пробоины космических аппаратов, резали и городили щит на дне колодца, прямо в дне купола (для этого все спустились вниз, к горизонтальному штреку), остальные изучали интерьер под куполом.

Быстрый в оценках Никита первым сравнил пейзаж с лугом на планете, полностью поросшей травой, изображение которой передал разведчик, сопровождавший «археологов».

– Одна рука! – заявил оператор тоном капитана мушкетёров де Тревиля, сказавшего в фильме при встрече с Д’Артаньяном: «Одно лицо!» – намекая на сходство последнего с отцом. – Этот бункер делали те же, что и планету, засеяв её травой. Как вам моя идея, господа ксенологи?