Эксперт № 41 (2013)

Но во многих аспектах, по мнению г-на Рашевского, критически необходимо вмешательство государства: «Нужны изменения в нормативной базе по недропользованию и проектированию шахт. Например, сегодня, если вы найдете какой-то участок, который захотите пустить в разработку, у вас от заявки до начала добычи пройдет шесть лет. Это очень много. За это время ситуация на рынке может измениться кардинально: вы хотели начинать добычу на хорошей конъюнктуре, а сейчас смысла в запуске уже нет. Плюс к тому вам еще, возможно, придется разбираться с собственниками земли и лесов на поверхности, над шахтой. На это еще может уйти года два. Нужно как-то этот момент в нормативной базе решить.

Нужны изменения в трудовом законодательстве. У нас сейчас смена у шахтеров — шесть часов, в мире — до 10–12 часов. Можно увеличить смену до восьми часов. Это будет всем на пользу. Тем же шахтерам — они смогут больше заработать. А сейчас они тратят много времени на дорогу (шахты ведь расположены довольно далеко от городов), чтобы поработать шесть часов.

Нужно рассмотреть возможность сокращения льготного отпуска — по желанию. Сейчас у шахтеров льготные отпуска по 60–90 дней. За такое время без работы снижается квалификация, теряется навык. Должен быть выбор, чтобы шахтер мог сократить свой отпуск. Должен быть изменен закон о специальной оценке труда. Не по формальному списку, а по аттестации конкретного рабочего места».

А вот что касается возможного вклада угольщиков в развитие угольной генерации, то принципиально они были бы в этом заинтересованы, но сейчас спроса на дополнительную энергию от угольной генерации нет. Как отметил Сергей Твердохлеб, «в России электроэнергетика превратилась в аутсайдера с точки зрения инвестиционной привлекательности. В текущих условиях тарифообразования владение энергетическими активами невыгодно и убивает капитализацию бизнеса».

Угольная отрасль сегодня оказалась в подвешенном состоянии. У нее есть большой потенциал для роста как на внутреннем, так и на внешнем рынке, однако в текущих очень тяжелых рыночных условиях все достигнутые за прошедшее десятилетие преимущества могут быть утеряны. Задача номер один для отрасли — этого избежать.

В подготовке статьи принимал участие Андрей Горбунов

График 1

Энергичное посткризисное восстановление конъюнктуры весной 2011 года сменилось затяжным охлаждением. За последние два с половиной года ценына уголь снизились на 30%

График 2

Россия занимает шестое место в мире по добыче угла и третье место по его экспорту

График 3

Россия - четвертый крупнейший потребитель угля в мире

График 4

Драйвером развития уголной отрасли России уже более десяти лет является экспортный спрос

График 5

Почти две трети прироста экспорта к 2030 году планируется обеспечить через тихоокеанские порты

График 6

Доля транпортной составляющей в цене российского угля максимальная среди всех наших основных конкурентов на азиатском рынке

График 7

Для конкурентоспособности уголь в электроэнергетике должен стоить в 2,5 раза дешевле газа. В 2012 году он был дешевле газа лишь в 1,35 раза

График 8

Выработка электроэнергии на угольных ТАЭ в России на уровне тридцатилетней давности

График 9

За последнеи пять лет инвестиции угольных компаний превысили текущую прибыль на 100 млрд рублей. Отрасль использовала ресурсы, накопленные в годы высокой конъюнктуры

График 10

Крупнейшие угольные порты России

Цари и боги стройки

Ольга Рубан

В России сформировалась категория инженеров-управленцев, способных руководить ответственными и технологически сложными промышленными стройками. Их компетенции, опыт и стремление отстраивать свою страну, если ими грамотно распорядиться, позволят осуществить реиндустриализацию России

Фото: Александр Иванюк

Мощная система промышленного строительства Советского Союза была развалена еще в 1990-е. Но инженеры в России остались, даже выросли новые. И то, что в России все-таки создаются новые индустриальные активы, в том числе технологически сложные, — во многом их заслуга. Машиностроительные заводы, химические комбинаты, нефтеперерабатывающие комплексы, электростанции — все то, чем реально прирастает промышленный капитал страны, — сооружается под их непосредственным руководством.

Руководителя промышленной стройки не спутаешь ни с кем. И на стройплощадке, и в офисе он царь и бог. И не только потому, что у него огромные полномочия. Он один умеет организовать процесс — аккумулировать усилия сотен, а то и тысяч людей, задействованных в создании нового объекта; и дирижировать этим «оркестром» на протяжении нескольких лет — ради достижения общей цели. Он лучше, чем кто-либо другой, способен разруливать нештатные ситуации, даже когда всем остальным кажется, что выход если и есть, то как в русской сказке: либо коня потеряешь, либо голову.