Эксперимент RK800 (СИ)

Грудная клетка в отличие от брюшной не была сделана полностью пустой. Здесь находились имитирующие дыхание легкие, точно такое же имитирующее сердцебиение сердце, которое билось размерено, мигая синим цветом. Темно-серые металлические механизмы переплетались, такие же стенки держали всю конструкцию надежно. Нами уже давно было приготовлено место для этой незамысловатой маленькой детали, даже приделаны чипы контроля и соединения компонента с центральным процессором. Мы подходили к делу со всей строгостью, как хирурги.

Заведя руку с компонентом над грудной клеткой машины, я на мгновение закрыла глаза и сосчитала до пяти. Не помогло. Лоб продолжал покрываться испариной, руки слегка дрожали. Это все равно, что перерезать красный или синий провод: никогда не знаешь, какой из них будет фатальным!

– Я могу так лежать вечно, – заметил смотрящий мне за спину Майлз. От его голоса я вздрогнула. – А вот ты рано или поздно устанешь.

– Твои замечания ни капли не помогают.

Майлз был прав. Ждать вечность не выход. С замиранием в сердце, я мысленно крикнула «Банзай!» и уложила биокомпонент в отведенное место. Рука тут же отдернулась в ожидании взрыва, сам девиант сильно зажмурился. Так и пялились мы вдвоем с Коннором на его грудную клетку, пока сам биокомпонент не издал легкий писк подключения. Мелкие лампочки на таблеткообразном устройстве загорелись синим. Майлз, не открывая глаза, произнес:

– Я еще жив?

– Свет во тьме видишь? – настороженно спросила я.

– Нет, вроде нет.

– Тогда открывай глаза.

– Не могу, мне страшно!

– Вот трусиха! – не дождавшись реакции от машины, я нажатием на центральную лампочку включила компонент. Реакция не заставила себя долго ждать.

Едва тишину пронзил очередной писк биокомпонента, как Майлз резко распахнул глаза и сел. Он ошарашенно смотрел на стол за своей спиной, позволяя белым створкам груди закрыться, покрываясь бионической оболочкой.

Рефлекторно ли это было сделано или нет, но мы с Коннором настороженно переглянулись. Мои руки так и оставались вздернутыми вверх, в случае чего готовясь закрыть лицо. Коннор, приподнявшись еще сильнее, с любопытством наблюдал за поведением девианта.

Майлз осматривался несколько секунд, широко распахнув глаза. Вид у него был такой, словно бы он проспал семьдесят лет во льдах, после чего был откопан, а одноглазый темнокожий дядька оповестил его о затянувшейся коме. На мгновение взор девианта пробежал по Коннору, так на нем и оставшись. Мужской палец был указан в сторону охотника на девиантов. Стены разразил увеличенный голос, в след за которым с моих плеч сошло триста камней.

– Ты как на нем лежишь?! Он же холодный!

– Ты все чувствуешь?! – я тут же подскочила к машине, восторженно глядя ей в глаза. Майлз неосознанно запустил легкие, заставив работать грудную клетку в бешеном темпе.

– Кажется… не знаю, – его потерянный взгляд с полуулыбкой на лице осматривал приподнятые руки вверх.

Окончательно проверить можно было двумя способами: либо дать почувствовать машине противоположное холоду чувство, либо причинить боль. Вторым я точно заниматься не собиралась, а вот первым вполне можно. Взглянув на наручные часы и отметив время моего триумфа в пять часов вечера, я кивком головы указала машине лечь обратно на стол. Майлз не особо желал этого делать. Он неуверенно покосился на холодную металлическую поверхность, после чего все-таки улегся, елозия плечами по стали. Как бы не было ему дискомфортно, девиант все же улыбался, осматривая свое тело.

– Контрольный выстрел, – я аккуратно сняла перчатку с правой руки. Майлз завороженно наблюдал, как разминаются женские тонкие пальцы. – Если и это ощутишь, значит, все получилось.

Момент истины был куда страшнее, чем момент подключения биокомпонента. Андроид застыл, глядя мне в глаза. Я же, повернувшись боком, нависла раскрытой ладонью над его подтянутым торсом. Теплая улыбка не сходила с моего лица. Всю свою жизнь я была человеком тактильным – люблю, когда обнимают, гладят по волосам, люблю, когда аккуратно касаются кожи. Любые прикосновения для меня, как сказка. И я даже завидовала Майлзу, которому пришлось ощутить весь мир прикосновений в первый раз.

Коннор продолжал наблюдать за нами, разве что слегка нахмурив глаза. Его диод мигал голубым цветом, что говорило о легкой дисфункции психических свойств, однако его заинтересованность могла быть следствием вшитой «Киберлайф» склонности к изучению всего нового. Как Коннор и напоминал постоянно, он детектив. Для детектива внимательность и любознательность – важные свойства.

Наконец, рука аккуратно опустилась на биосинтетическую кожу Майлза. Андроид, вновь неосознанно, отключил систему дыхания, глядя на меня завороженными глазами. Я же улыбалась, понимая, какой мир открывается перед девиантом в данный момент.