Эксперимент RK800 (СИ)

– Ты все еще задаешь много вопросов, – с намеком на недавнее замечание, с полуулыбкой произнесла я, разминая шею пальцами.

– Прошу не забывать, что я детектив.

– Ты был им, Коннор.

Андроид слегка прищурился, после чего спокойно вернулся на свое «законное» место. Я снова почувствовала себя нечестно по отношению к машине, вспоминая его недавнее состояние потерянности из-за внезапного осознания об утраченном расследовании. Мысленно укорив себя за сказанное, я присела на край стола рядом с бедрами Коннора. Машина не реагировала на эти движения.

– Девианты по каким-то причинам ломают трекер, из-за чего их сложно отследить. Они очень любят живые организмы, причем не все подряд, а какие-то определенные. Избирают для себя объект и заботятся о его благополучии, – чем больше я говорила, тем больше вызывала у Коннора интерес. Поначалу машина не показывала этого, однако вскоре его взгляд был устремлен на меня, еще позже – андроид снова приподнялся на несколько сантиметров, упираясь сгибателями в стол. – Вообще девианты любят добровольно отдавать всего себя ради того, чтобы обеспечить важному существу комфорт и жизнь. Не знаю, с чем вызвано это желание, особенно у домашних помощников. Они ведь по сути и так обязаны заботиться о ком-то из-за установок системы, но даже после девиации это желание лишь усугубляется, разве что объект заботы может стать другим.

– Вам удалось выяснить, откуда эти отклонения?

Я понимала причину подобных вопросов. В конце концов, делом машины и впрямь был поиск девиантов и разгадка «тайны Бермудского треугольника», разве что Бермуды сменились Детройтом, а треугольник окрасился в синий, светодиодный цвет. Коннор впивался в меня увлеченным взором, при этом щурясь на каждое мое слово, как будто слышал нечто неприятное, непонятное.

«Почему как будто», подумалось мне. Он и впрямь не понимает, что такое чувства и эмоции. Вцепившись в край холодного стола, я сдвинула брови и сжала губы, отрицательно качнув головой.

– Нет. Знаю только, что отправной точкой является эмоциональный скачок. Причем всегда негативный.

И это была правда. Майлз испугался, что его бросили. Он и до сих пор витает в мыслях о страхе, что рано или поздно его снова просто забудут, оставят, как ненужную технику или мебель. Его копия, девиант на крыше с девочкой разозлился из-за того, что его пытались заменить. Как много Трейси побывало на этом столе из-за страха и ненависти к самим себе после того, что с ними делали клиенты.

– Эти эмоции – муляж, – учтиво произнес Коннор, слегка склонив голову. Его голос и взгляд тут же заставили меня почувствовать себя влюбленной ученицей перед молодым учителем, что старательно объяснял подопечной детали нового легкого материала. От аналогии, что выдал резко мозг, я тут же поспешила отвести взор от андроида. – Если вы считаете себя, как вы утром выразились, специалистом, то должны понимать, что машина не может чувствовать и тем более испытывать немеханическую потребность о ком-то заботиться.

Его слова мне показались оскорбительными. Соскочив со стола, я скрестила руки на груди и с вызовом вздернула подбородок вверх. Машине пришлось испытывать на себе мой пронзительный, раздраженный взгляд.

– Да неужели? Скажи-ка мне, мистер Холмс, неужели тебя ни разу не интересовало, чем живет твой седовласый напарник? Есть ли у него животные, как много он употребляет алкоголя и кофеина, каким он был в прошлом?

Коннор первое время не находился, чем ответить. Его темные глаза щурились, пронзая меня взглядом. На долю минуты я даже почувствовала, что не могу двигаться, однако встряхнула мысли и еще сильнее сжала руки на груди, требуя ответа. Ответ нашелся, и был он как всегда механичным.

– Интересовался, – согласно кивнул RK800, кажется, показывая своим тактичным взором легкий триумф от возможности опровергнуть мои намеки на его личные отклонения. – Но не в целях проявления заботы. Система адаптации под неординарные линии поведения требует тщательного анализа. Свою задачу я выполнял.

– Ну, надо же, посмотрите на эту серьезную булку. Сама уверенность и правильность.

Мой саркастичный тон не понравился андроиду. Он сощурил глаза, слегка вздернув голову вверх. Губы оставались приоткрытыми, обнажая лишь маленький участок белых зубов, однако во мне от этого вида едва не затрещала по швам вселенная. Я в очередной раз вспомнила прикосновения подушечки пальцев по шершавым губам. Сегодня мой день снова закончится бокалом вина.

– Позволите поинтересоваться, миссис Харди? – андроид приподнялся еще сильнее, повернувшись ко мне корпусом. В глазах его играло некоторое ехидство, смешиваемое со скорым очередным триумфом. – Ваш девиант. О ком он предпочитает «заботиться»?