Эксперимент RK800 (СИ)

Выудив заколку из темных волос девианта, я тут же сжала края трубки, остановив поток голубой крови. Насос был спешно заменен. Как только биокомпонент отозвался щелчком фиксации, я тут же вздернула ладони вверх, взволнованно срывая с губ белые клубы пара.

– Сколько тириума осталось?

Андроид нахмурился, часто заморгав светлыми ресницами. Его вялые, сонливые движения говорили о большой потере, при которой биокомпоненты не получали должного питания, и любое промедление могло стать конечным. Пусть целый насос позволял девианту больше не получать оповещения о скором отключении, все же это было лишь временное явление. Ведь зажим все равно не смог сдерживать поток крови, что теперь сочился по каплям, оставляя машине меньше времени на жизнь.

– Тридцать четыре процента, – Майлз безвольно откинул голову на белый снег. В его взгляде читалось смирение, готовность отбыть на тот свет, и этот взор голубых глаз заставлял меня желать дать ему хорошей пощечины, как средство от истерии. – Дженнифер, я не протяну долго… езжай домой, Коннор…

– Вставай!

Попытки подняться на ноги отзывались новыми беззвучными слезами, к которым теперь прибавился еще и хрип из груди. Где-то там по улицам мчала патрульная машина, что желает «накостылять Дони по полной», вот только Дони уже как минут десять без сознания, и единственными, на кого можно было бы свалить сей факт были человек и девиант.

Майлз смотрел на меня жалобно, в нерешительности перекидывал взгляд тусклых глаз с женского лица на протянутую руку. Мне и так было сложно стоять, нога ныла, из пореза стекала кровь, но я была уверена в себе и в своих силах. Даже больше. Я была уверена в нем.

– Джен… – девиант вновь попытался призвать меня к «верному» решению, порывисто дыша. Разве что его дыхание не оставляло паров в воздухе, в отличие от моих уже задыхающихся в рыданиях вздохах.

– Прошу… – я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, облизывая соленые губы. Некогда жесткий голос умоляюще содрогался, и этот звук подействовал на андроида, как воздушная сирена. – Майлз, пожалуйста…

Вскоре дрожащая в воздухе женская ладонь ощутила искусственное тепло машины. Майлз, придерживая подолы разорванной куртки на все еще открытом животе, неуклюже поднимался вверх.

Синие и красные следы, оставляемые нами на снегу, могли бы привести к нам самого неумелого охотника. Но по нашу душу шли не охотники, а солдаты. И если первые могли растягивать момент убийства, давая фору ради развлечения, то солдаты имели одну только цель – уничтожить как можно скорее. Прихваченный пистолет с тела того самого Дони вряд ли бы мог помочь, однако я наверняка знала, что за нами кинется погоня. Оружие в большей степени придавало моральных сил, нежели физической безопасности.

Усадив андроида, хмурящегося от оповещений о нарушении системы циркуляции тириума, на пассажирское сиденье пикапа, я, прихрамывая, водрузилась на водительское кресло. Этот вечер был первым за последние полгода, когда руки держали руль. И первым, когда холодные пальцы сжимали не менее холодное оружие. Я игнорировала дрожь в теле из-за видимого переохлаждения, стянув пальто и впихнув его в руки машины, что устало закатывал глаза. Майлз не стал сопротивляться, впервые за полтора года поступившись моим комфортом в угоду своему «здоровью». Ведь заколка на деле была плохим средством зажима, потому приходилось заполнять пространство брюшины чем-то мягким, дабы защитить насос и не дать заколке слепо свисать с «сосуда».

– Сколько тириума? – пикап отдался протяжным стоном от поворота оставшихся ключей в зажигании. Из-за дальнего здания виднелся свет приближающихся автомобильных фар.

– Тридцать два…

Я не стала отвечать – задрожавшие голосовые связки не могли не выдать испуг. Я не стала ждать, когда свет фар превратиться в машину – рванула на полном ходу, уже слыша звуки выстрелов из пулемета. Я не стала успокаивать взбешенное сердце и истеричное рваное дыхание – цеплялась за пульсирующую боль в ноге и время от времени спрашивала девианта о процентах тириума, петляя по дорогам в свете удаляющихся позади фар. Расстояние между нами и патрулем становилось все больше, а проценты – все меньше. Молила всех богов, инопланетян и вселенную, лишь бы успеть к дому до отключения того, кто стал роднее собственной жизни.

– Дженнифер, – Майлз хмурил брови, держа глаза закрытыми. Я была слишком сосредоточена на дороге и затихающих выстрелах, всякий раз уклоняясь от опасности в виде кювета или пуль. – Не думаю, что дотяну до дома, так что хочу сказать…

– Даже не вздумай прощаться, – слезы сдавливали голос, но злости в нем было предостаточно, чтобы девиант, прижимая пальто к животу и смотря на меня сонливым взором, тут же закрыл рот. Удивительно, как Коннор активно разговаривал при наличии в системах меньшего процента тириума. Хотя ему не приходилось трястись в машине, что несется по скользкой дороге с завидной скоростью. – Не вздумай.