Эксперимент «Идеальный человек». Повести

- В наших местах нет чаек.

- Я тебе напеку картошки… Знаешь, как я умею вкусно печь картошку!.. Мы будем купаться, и ты мне прочтешь какую-нибудь книжку. Ведь за целый день можно прочесть книжку? А потом мы пойдем босиком по полям, по росе… под луной. Завтра должна быть очень красивая луна…

- Да-да… Все это хорошо. Но что скажет твой муж?

У нее задрожали губы. Она быстро схватила платье и туфли и пошла по тропинке вдоль реки. Вскоре она растворилась в дыму.

Обиделась. А чего обижаться? Разве я сказал неправду? У нее действительно есть муж.

ДЕВУШКА ОШИБАЕТСЯ ОДИН РАЗ

- Ку-ка-ре-ку!

Я вскочил с кровати и выглянул в окно. На крыше своей будки сидели «вооруженные силы» и горланили во всю глотку.

- Что за черт? - подал голос с кровати Вацлав. - Егорыч купил другого петуха?

- Да нет, вроде тот самый.

Кобзиков высунулся в окно и стал торопливо одеваться.

- Ну, уж нет, - сказал я. - Теперь ты его не тронешь! Понял? Это редкая птица.

- И наверно, чертовски вкусная. Пусти!

Но я скрутил локти куролова полотенцем.

- Мы даруем ему жизнь! Понял? Поклянись, что ты не тронешь его пальцем!

- Клянусь… - торопливо сказал планомерный донжуан, - не тронуть его пальцем, а тронуть топором.

Весь день у меня было хорошее настроение: слова Кобзикова «Теперь ты старший инженер совнархоза» не приснились мне. На этот раз ветврачу здорово повезло. Адель оказалась дочкой начальника отдела кадров совнархоза. Вчера вечером Кобзиков сделал ей предложение и получил неопределенный ответ: «Не знаю… Как посмотрит на это папа…» По мнению поднаторевшего в таких делах ветврача, папа должен посмотреть одобрительно.

Вацлав выклянчил у меня на представительство десятку и уехал продолжать натиск на сердце Адели.

- Сроки жмут, - так объяснил мне Вацлав свою торопливость.

После отъезда Кобзикова к нам явился Егор Егорыч с бутылкой «Рошу де десерт» и кругляком колбасы.

- Поговорить с тобой надо, - сказал он. - Закрой дверь.

Я набросил крючок. Егор Егорыч налил в стакан вина и пододвинул колбасу.

- Получил назначение? - спросил он.

- Ага.

- Куда?

- Далеко.

- Слушай, посоветоваться с тобой хотел… Ты по сельскому хозяйству учился… Прочитал я в газете: взаправду овощи на воде разводить можно?

- Чего ж, - ответил я, расправляясь с колбасой. - Есть такой способ. Гидропонным называется. Вода и железные ящики. И уплетай себе помидоры за обе щеки круглый год. А чего это ты вдруг сельским хозяйством заинтересовался?

- Удумал я себе такую штуку сделать. Потолков в моем доме на сто двадцать метров квадратных. Накуплю цинковых корыт, воду подведу, свет дневной сделаю, отопление. Жильцов жалко, у некоторых малые ребятишки, овощ-то нынче пойди на базаре укупи. А тут цельный год будут помидорчики да огурчики. Похрустывай себе мальцы на здоровье.

- Задумано, конечно, крепко, но без инженерных и агрономических знаний тебе, Егорыч, не потянуть. Гидропонный способ - дело тонкое.

- Так вот и я насчет этого. Берись.

- Ха-ха-ха! Инженер по механизации потолка?

- А ты не смейся. Обижен не будешь. Оклад хороший положу, и живи бесплатно… Опять же овощи круглый год. Опять же городская прописка.

- Нет уж, Егорыч, уволь. Благодарю за угощение, скорблю, что разорил тебя на бутылку, но уволь.

Президент забрал недопитое вино и сказал от порога:

- Жаль. Парень ты серьезный, положительный, не то что этот баламут Кобзиков. Мы бы с тобой сработались.

- Кончай, Егорыч, закругляйся. Живот от смеха болит.

- Президент неожиданно обиделся.

- Думаешь, я для себя стараюсь? Да я за них и деньги брать не буду!

- Не сомневаюсь, Егорыч, но перестань, пожалуйста.

- Работаешь, работаешь для них, а все плох, - сплюнул Егор Егорыч и хлопнул дверью.

Я еле дождался из института Кима, который улаживал перед отъездом последние дела, чтобы сообщить ему про овощи.

Но капитан выслушал меня невнимательно.

- Выживший из ума индюк ощипанный, - выругался он беззлобно. - Тунеядец! Времени нет, а то бы я занялся его выселением из города. Ты знаешь, какую я новость принес?

- Какую?

- Догадайся.

- Нас допускают до защиты и оставляют э аспирантуре.

Ким удивился:

- Откуда ты узнал? Правда, в аспирантуре не оставляют, но дипломы защищать разрешили.

- Что?! - теперь пришла моя очередь изумиться.

- Да. Да. Все Кретов. Это он настоял. Звонили"сверху». Декан, скрежеща зубами, согласился, но, Кажется, решил нас с треском провалить. Кретов сказал - готовиться во все лопатки, чтобы в расчетах ни единой ошибочки не было. Езжай за Тиной, будем сидеть день и ночь.

В этот день мы занимались до одурения. И только когда я, помножив два на два, получил шесть, Ким сказал:

- Отбой. Завтра начнем пораньше.

- Вы что, опять чокнулись? - спросил Кобзиков, входя в комнату. - Никак не можете расстаться со своей дурацкой сеялкой.

- Не твое дело, - пробурчал Ким.

- Неужели нельзя заниматься в читальном зале? Я теперь жених, и мне нужен полный покой и усиленное питание. Понятно?

- Ты настоящий жених? - спросил я. Вацлав пожал плечами:

- Какой может быть разговор? Ген, выйди на минутку.

Мы вышли в сени.

- Подали заявление сегодня, - прошептал ветврач