Экспедиция

Терье просто-напросто сбежал. Он бросил на произвол судьбы Карстена, безоружного, истекающего кровью. Какой теперь смысл тратить время и силы на упрёки? Такое время от времени случалось на Шпицбергене – кто-то убегал прочь, когда нападал медведь, и бросал друзей и близких в беде. Только когда дело доходило до суда, когда начинались допросы и расспросы и нужно было определить вину и ответственность каждого, до труса доходило, что он натворил.

Кнут проводил его в палатку и уложил в свой спальный мешок.

– Постарайся немного поспать. Я постерегу, – сказал он коротко и вылез наружу.

Он обошёл вокруг проволочного заграждения и попытался его поправить. Всё-таки лучше, чем ничего. Оно висело натянутое между четырёх лыж. Не так уж и много лыж, кстати. Он взял лыжи Терье. Они лежали на земле, там, где он упал. Кнут отнёс их назад, к натяжной антенне. И воткнул их в снег. Он попытался натянуть антенный кабель между лыжами как можно туже. Вернулся назад к палатке, соединил радио с батареей, включил приёмник и задержал дыхание. Ни звука, даже никаких низких электронных шумов. Батарея была разряжена.

Кнут выпрямился и осмотрелся. Облачно, но погода ясная, видимость хорошая. Тот же самый монотонный ландшафт и торосы, как белые цепи холмов, отбрасывают голубые тени. Медведя на горизонте не видно. Солнечный диск висит как белый абажур за облаками. Подходящие условия, погода лётная. Русские уже в пути, в этом он не сомневался. Теперь самое главное – продержаться ещё несколько часов.

Лёгкий порыв ветра разметал снег с вершины холма над могилой Мадса. Просто какая-то непостижимая трагедия приключилась с этой экспедицией.

Остались только он и Терье. Трое погибли. Значило ли это, что ответственность лежит на тех, кто остался в живых? Найдёт ли он когда-нибудь ответ на вопрос, кто убил Свейна? Кто из этой тройки подсунул ему яд? Он не мог поверить, что все трое сговорились убить Свейна. Такую страшную тайну они не смогли бы скрывать от него, а если бы и скрыли, то не дольше чем на один день.

Он ходил вокруг палатки, по кругу, вдоль проволочного заграждения. Вскарабкался на высокий торос, сел и смотрел на ледяную пустыню. Должна же найтись какая-нибудь деталь, какая-нибудь улика, которая приведёт его к отравителю Свейна. Он не мог снять все подозрения с Мадса только потому, что его уже нет в живых. А ведь он довольно долгое время симпатизировал Терье, потому что он казался таким трезвомыслящим, таким спокойным. Самые серьёзные подозрения внушал Карстен. Несдержанный, взрывной, самоуверенный. Наверное, именно Карстен проявил максимум усилий и воли, чтобы экспедиция достигла цели, дошла до Северного полюса. Жест скрытого отчаяния.

Кнут убедился, что винтовка по-прежнему стоит у палатки, и пошёл назад, перешагивая через проволоку. Посмотрел на ящик с припасами и вдруг вспомнил нечто очень важное. Он искал место, где мог быть спрятан яд, он сам прошёлся по всей палатке и ничего не нашёл. И тут его осенило, что он, вероятно, всё-таки нашёл то, что нужно. Что ж, очень скоро он сможет узнать, имел ли Терье какое-то отношение к хладнокровному убийству.

Терье уже не спал, когда Кнут собирался его разбудить. Согнувшись, он выполз из палатки, на худом лице вспыхнули налитые кровью глаза.

– Что ты сделал с винтовкой?

Вот о чём он спросил первым делом.

– Она никуда не делась, – ответил Кнут и поставил кашу со снегом на примус. – Ты проспал много часов. Садись и позавтракай. В термосе горячий кофе.

– Овсяная каша?

– Да, и много сахара, как ты любишь.

Кнут улыбался, но глаза смотрели серьёзно.

– Я нашел две открытые банки среди припасов.

– Те, которые уже однажды терялись?

– Да, и они закупорены клейкой тканью, которую ты так рекламировал.

– Мне поднадоела каша. Дай мне лучше пару кексов.

Потом они сидели каждый на своём ящике и смотрели вдаль, на лёд. Мир и покой невидимым ковром покрыли всё вокруг. Кнут знал, что это иллюзия. Он больше не сомневался, что сидит рядом с убийцей, он только что получил недостающее подтверждение.

Терье знал, где был спрятан крысиный яд – в двух закрытых банках с этикетками, маркированными овсянкой и сахаром. Кнут сам проверил содержимое, и всё совпадало – ни один из двух ядов не имел ни вкуса, ни запаха.

«От одного маленького зёрнышка, – подумал он, – ничего страшного не случится».

– Ведь это ты убил Свейна?

Терье вздрогнул так, словно его укололи. Посмотрел на Кнута взглядом, в котором читалась мольба о сочувствии.

– Это был несчастный случай, – сказал он. – Но вот что я тебе скажу. Это Мадс и Карстен отравили псов.

Кнут вздохнул.

– Но зачем? Разве вы не понимали, что это крайне циничный и жестокий поступок?

– Экспедиции не хватало денег, чтобы отправить псов и снаряжение с Северного полюса, да и припасов не хватило бы на обратную дорогу.

– И вы всё друг с другом согласовали? И никто из вас не подумал о том, что если об этом узнают, то прощай, репутация, прощай, авторитет экспедиции? Прощай, выгодные рекламные контракты, прощай, интервью, статьи и книги…