Эксодус (Книга 1 и 2)

В конце того же 1881 года группа еврейских студентов из города Ромны действительно покинула черту и отправилась в Палестину с девизом "Бет Яков Леху Венелха" - "Дом Якова, давайте тронемся в путь", на устах. Эта отважная группа, насчитывавшая человек сорок, получила широкую известность под сокращенным названием "БИЛУ" - составленном из инициалов их девиза.

Билуйцы построили небольшую деревню в Саронской долине. Они назвали ее Ришон Лецион - Первенец Сиона.

Погромы в черте оседлости все усиливались. В первый день Пасхи 1882 года в местечке Балте произошла небывалая по размерам кровавая резня.

В результате новой волны погромов, в Землю Обетованную подались новые группы "Билуйцев", и движение "Ховевей Цион" росло и крепло с каждым днем.

Билуйцы построили в Саронской долине Петах-Тикву - Врата Надежды.

В Галилее они основали Рош-Пину - Краеугольный камень.

В Самарии они основали Зихрон Яков - Память о Якове.

Таким образом, в 1884 году на Святой Земле уже было налицо с полдюжины маленьких, слабых, но мужественно борющихся за свое существование поселений.

Каждую ночь в Житомире и во всех других городах черты оседлости происходили тайные собрания. Молодежь начинала восставать и отмежевываться от всего, что было в прошлом.

Яков Рабинский, младший из братьев, с головой окунулся в новую идеологию. Часто он лежал ночью без сна в углу, где он спал вместе с братом, и глядел в темноту. Как бы было чудесно, если бы он получил возможность бороться! Какое бы это было счастье, если бы он бросил все и отправился в Святую Землю! Голова Якова была набита сведениями о славном прошлом евреев. Он часто рисовал в своем воображении, как он, Яков Рабинский, сражается плечом к плечу с Иудой Маккавеем в те дни, когда греков прогнали из Иудеи, как он вместе с ним победоносно врывается в Иерусалим и присутствует при восстановлении храма.

Юноше представлялось, как он, Яков Рабинский, стоит рядом с Симоном Бар-Гиорой, удержавшем Иерусалим под натиском всей мощи Рима в продолжение восемнадцати месяцев. Как он, закованный в цепи, следует за легендарным и гордым еврейским героем, брошенным в Риме львам.

Или вот он, Яков Рабинский, сражается рядом с величайшим из героев, с Бар-Кохбой, бичом римлян.

Геродиум, Махерус, Массада, Бейтар, где после долголетней осады легли все до последнего.

Но из всех этих героев больше всех Якову хотелось быть рабби Акивой, принимающим мученическую смерть в Кесарии, так как Акива был одновременно учителем, ученым и бойцом.

Когда "Друзья Сиона" появились и в Житомире, Яков сразу стал ходить на их собрания. Их призыв к освобождению собственными силами был для его слуха райской музыкой. "Друзьям Сиона" очень хотелось заполучить также его брата Иосю, рослого и сильного парня, но тот строго соблюдал господни заповеди, требующие почтения к родителям, и поэтому нелегко принимал новые крайние взгляды.

Однако после того, как палестинский "билуец" выступил на собрании в свечной мастерской Когана, Иося не мог дольше совладать с собой. Он расспросил брата обо всем: о том, какой он, этот "билуец", что он сказал, как он себя вел.

- Я думаю, Иося, тебе давно пора пойти со мной на такое собрание.

Иося вздохнул. Это означало бы первый раз в жизни пойти против воли отца.

- Ладно, - шепнул он наконец и до самого вечера молился и испрашивал прощения за тот грех, который он собирался совершить.

Братья сказали отцу, что они отправляются сказать "Кадиш", то есть совершить поминальную молитву по одному товарищу, недавно скончавшемуся. Они поспешили в мастерскую свечника Когана. Это была маленькая мастерская, расположенная, как и мастерская их отца, в подвале. Сладко пахло воском. Окна были тщательно занавешены, а на улице был установлен караул. Иося узнал среди присутствующих очень много знакомых, и это его сильно поразило. Выступал человек из Одессы, которого звали Владимиром.

Владимир держался и говорил совсем не так, как они. У него не было ни бороды, ни пейсов. На нем были кожаные сапоги и кожаная куртка. Как только он заговорил, Яков забыл обо всем на свете. Докладчика то и дело перебивали издевательские голоса.

- Ты что же, Мессия, что зовешь нас назад?

- А ты, случаем, не наткнулся на Мессию под кроватью, где ты прятался в дни погрома? - ответил Владимир.

- Ты уверен, что ты не царский агент?

- А ты уверен, что ты не будущая царская жертва? - резко ответил Владимир вопросом на вопрос.

Наконец-то установилась тишина. Владимир говорил спокойно. Он кратко коснулся истории евреев в Польше и России, затем перешел к Германии и Австрии. Потом он остановился на насильственном изгнании евреев из Франции и Англии, на резне, учиненной в Брее и Йорке, в Шпеере и Вормсе.

Владимир рассказал, как папа римский призвал христиан освободить Святую Землю из-под власти мусульман, и как пять крестовых походов, длившихся три столетия, истребляли евреев именем господа.

Владимир рассказал о самом ужасном периоде изо всех - о периоде испанской инквизиции, в продолжение которого над евреями именем церкви христовой были совершены самые невероятные зверства.